У духовенства и актеров много общего.
В жизни нет сюжетов, в ней все смешано — глубокое с мелким, великое с ничтожным, трагическое со смешным.
У духовенства и актеров много общего.
В жизни нет сюжетов, в ней все смешано — глубокое с мелким, великое с ничтожным, трагическое со смешным.
Нет, Бог не увидит. Он закрыл глаза на всё в тот день, когда Иисус был распят на кресте.
— Христианство, буддизм, ислам... А в Китае кто, Йинь?
— Преимущественно атеисты.
— Что, вы не отмечаете Рождество? Как-то несправедливо, учитывая, что вы производите все игрушки.
А завтра утром я стану служить мессу. Но до утра еще далеко, и волшебства в службе давно не осталось. А сейчас — только ночь и Мэгги. Желанная. И это тоже — святое причастие.
Твердо уверенный, что устарелые формы нашего театра требуют преобразования, я расположил свою трагедию по системе Отца нашего Шекспира.
На Сахалин еду я совершенно уверенный, что моя поездка не даст ценного вклада ни в литературу, ни в науку: не хватит на это ни знаний, ни времени, ни претензий. Я хочу написать хоть 100—200 страниц и этим немножко заплатить своей медицине, перед которой я, как вам известно, свинья. Быть может, я не сумею ничего написать, но все-таки поездка не теряет для меня своего аромата: читая, глядя по сторонам и слушая, я многое узнаю и выучу.
— Это настоящее?
— Да.
— Я видал такое раньше. Один мой приятель возвёл себя в духовный сан, начальником своей собственной религии. Ну, чтоб не платить налоги.