Он произносил фразы с расстановкой, как будто повторял вслух по памяти символ веры, выученный еще ребенком в воскресной школе.
Если человек сует нос в чужую работу, он больше фокусируется на своей.
Адам Лашински. Внутри Apple. Как работает одна из самых успешных и закрытых компаний
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойВласть портит человека, тогда как успех, напротив, раскрывает в нем новые способности и ярче проявляет его лидерские качества.
Карьера в «Apple» это не то что карьера в «Дженерал электрик». Вы не получите назначение в Конго. У нас не принято считать, что если ты менеджер, ты можешь руководить любым направлением.
Они умеют увидеть связь там где никто ее не замечает и донести свое ощущение до тех кому это видение недоступно. В результате эти люди обретают новые ощущения и возможности. При более пристальном взгляде оказывается, что в 1970-1980-е годы лучшие специалисты в компьютерной отрасли были поэтами, писателями, музыкантами. И привела их в неизведанную область жажда нового и жгучий интерес. Почти все они сочиняли музыку и писали стихи в свободное время. Компьютер был для этих творцов новым средством самовыражения, еще одной точкой приложения таланта. Они отдавались работе с вдохновением, подобным эйфории поэтов и художников.
Туман укрыл
деревья на равнине,
вздымает ветер
тёмных волн
поток...
Поблекли краски,
яркие доныне,
свежее стал
вечерний холодок...
Забили барабаны,
И поспешно
Смолк птичий гам
у крепостного рва...
Я вспомнил пир,
когда по лютне нежной
атласные
скользили рукава...
Будет дождь идти, стекать с карнизов
и воспоминанья навевать.
Я – как дождь, я весь – железу вызов,
а пройду – ты будешь вспоминать.
Будет дождь стучать о мостовую,
из каменьев слёзы выбивать.
Я – как дождь, я весь – не существую,
а тебе даю существовать.
Я русский, я рыжий, я русый.
От моря до моря ходил.
Низал я янтарные бусы,
Я звенья ковал для кадил.
Я рыжий, я русый, я русский.
Я знаю и мудрость и бред.
Иду я — тропинкою узкой,
Приду — как широкий рассвет.
Любовь через сердца наводит чувств мосты.
Я на одном краю моста стою, а на другом своею красотой блистаешь ты...
Ей девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.
Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.
Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась: — У, Сатана! —
И так же его презирала.