— Подумать только, а ещё морковку у меня с рук ели!
— И мою капусту! Они, вообще, слово «человечность» знают?
— Ну так они же кони...
— Кони? Тогда у них не «человечность», а «коняшность»?
— Подумать только, а ещё морковку у меня с рук ели!
— И мою капусту! Они, вообще, слово «человечность» знают?
— Ну так они же кони...
— Кони? Тогда у них не «человечность», а «коняшность»?
— Меня ноги не держат... Что поделать? Поеду на Наоцугу! [залезла на него верхом]
— Люди тебе не повозки!
— Ух какой цундэрэ! Тебе же нравится!?
— А вот и нет!
— Я же ангелочек! А вдруг у меня ножки загрубеют?
— Да плевать!
— Это же трагедия для мира! Три дня Солнце не взойдёт!
— Ты очнулась!
— Дорогой, ты чего плачешь?
— Ничего я не пла́чу! Я потею! Мои глаза потеют!
— Ох, бедненький...
Было бы грубо, было бы негуманно рубить голову бедному безумцу. Против казни я протестую, но маленькую медицинскую операцию над головой бедняги необходимо произвести немедленно. Медицинская операция не омрачит праздника.
Наш уважаемый доктор, как известно, терапевт, а не хирург. Поэтому в данном случае, чтобы ампутировать больной орган, я советую воспользоваться услугами господина королевского палача.
— Теперь заживём!
— Да, зажили, если бы он платил тебе по-честному.
— Кто, Джемисон? Он платит по-честному, в году шестьдесят третьем это были бы большие деньги!
— Я не хотел этого делать, но я возвращаю Вам Ваш карандашик. Карандашик, который Вы дали мне на мой третий день работы. Вы вручили мне его как маленький желтый жезл, как будто говоря: «Джей Ди, ты — молодой я. Ты, Джей Ди, мой ученик. Ты мне как сын, Джей Ди».
— Какой карандашик?
— Я сварила вам кофе.
— Да, и где же он?
— О, я захотела пить, пока поднималась по лестнице.
— Генри, познакомься, это Дэвид и Мэри Маргарет.
— Вы помогаете маме с расследованием? [шепотом:] Или они сбежали из под залога?
— Нет. Это... Мы знакомы сто лет.
— А где познакомились?
— В Фениксе.
— Здесь.
— Да, в Фениксе. Теперь — мы здесь.
— Я думал, ты жила в Фениксе только в то время? [имеет в виду тюрьму в штате Феникс]
— Да, мы сидели вместе.
— Правда? А вы-то за что?
— Бандитизм. Всякий может оступиться. И главное, вовремя свернуть с кривой дорожки.
— Если бы мы сейчас были в порно, то мы бы не сидели на этом камне и не разговаривали. Ты бы скорее всего приносил мне пиццу или чистил мой бассейн.
— Какое же ты древнее порно смотришь!