Правда делает нас ранимыми. Для нас уязвимость страшнее всего.
Эмма Свон
Лучше рискнуть, чем потом жалеть. Я только что потеряла любимого. Ужасно то, что я ведь не призналась в любви ему ни разу. Я струсила. Испугалась, что всё сразу станет бесповоротным. И всё изменится. У нас с ним ничего не было и теперь не будет. Ничего. Вся надежда на то, что ты не струсишь и мои ошибки не повторишь.
— Вы с папой герои. То, как вы меня спасали, ничего не меняет, не делает вас плохими людьми. Ты — та, кем была всегда.
— И кем же?
— Да мамой.
Это всегда так. Люди будут всю жизнь говорить тебе, кто ты есть. И ты должна ставить их на место. Говорить: «Нет, вот кто я». Хочешь, чтобы люди смотрели на тебя иначе? Заставь их. И если хочешь что-то изменить, надо отважиться и менять всё самой, потому что феи-крёстные в этом мире не водятся.
— Ты впечатлена? Что ж, ради такого стоило постараться!
— Вот зачем ты так? Я просто отдала тебе должное, совершенно искренне!
— И дальше что? Комплименты одежде, пижамные ночевки, наряды, прически... звоним Робин Гуду и трубку бросаем?
— Во всех семьях то мир, то ссора.
— Мы с тобой никак не семья. Свою я знаю на несколько поколений и на четыре сотни лет.
— Я не о кровном родстве, а о связи стократ прочнее всех генов. Мы с Эльзой твоя истинная семья, поскольку объединены нашим волшебным даром.
— Что это было за существо?
— Толком не рассмотрели. Что-то вроде крылатого зверя.
— Похоже, такой монстр напал на меня в Нью-Йорке.
— За которого ты чуть не вышла.
— Ты замуж собиралась?
— А никого не смущает, что это был монстр?
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- следующая ›
- последняя »