В конце концов... только наш личный опыт определяет, насколько остро мы почувствуем потерю, а не кровные узы. И в большинстве случаев... мы не понимаем, насколько они важны нам, пока их не потеряем.
Было бы, конечно, желательно, чтобы тонкие чувства, действительные достоинства, имели бы больше власти над нашими сердцами, чтобы они были в состоянии заполнить их и запечатлеться навсегда. Но опыт показывает, что на деле это не так.
Когда папа просит меня убраться в каюте, я всегда нахожу свои потерянные игрушки. Закатившиеся за кровать мячик, куклу или фломастеры. Взрослые иногда тоже находят то, что когда-то потеряли. Любимого человека, переживания. Такие, которые называются странным словом «чувства». Находят и очень боятся снова потерять, потому что когда чувства проходят, может быть больно.
Но даже если Ты не откликнешься, даже если я навсегда Тебя потерял, даже если остаток жизни я обречен хромать до восхода зари — мне уже не страшно: «Ибо ангела видел я лицом к лицу, а жизнь моя спасена».
Детям кажется, что волосы – это очень существенная часть их личности. Они горько плачут, когда их в первый раз стригут. Какие бы волосы ни были – кудрявые, прямые или стоящие дыбом, – все равно, лишаясь их, дети испытывают острое чувство потери.
Иногда просто не верится, что все, пережитое тобой так остро, может повториться еще в чьей-то жизни... Мы всегда уверены в исключительности своих чувств и опыта.
Философия любви доступна только тому — или той, — чьи чувства, пройдя множество испытаний, постепенно совершенствуются. Поверьте мне, нет более постоянного и разумного чувства, чем любовь философическая.
Печаль, тоска, сожаления, отчаяние — это невзгоды преходящие, не укореняющиеся в душе; и опыт нас учит, как обманчиво горькое чувство, под влиянием которого мы думаем, что наши беды вечны.
Cлайд с цитатой