Суверенитет, безопасность и процветание — вот три прекрасных столба, на которых стоит мир.
Что видят люди, глядя в небо? Надежду. Ее я отниму первой... Мир установится лишь тогда, когда люди вымрут.
Суверенитет, безопасность и процветание — вот три прекрасных столба, на которых стоит мир.
Что видят люди, глядя в небо? Надежду. Ее я отниму первой... Мир установится лишь тогда, когда люди вымрут.
Я все еще верю: настанет тот день, когда люди вложат мечи в ножны, повесят копья на стену, нация перестанет восставать против нации и больше никогда не познает войн. Я все еще верю, что когда-нибудь ягненок будет лежать рядом со львом, каждый человек будет сидеть у своего виноградника или под инжирным деревом — и никто ничего не будет бояться.
— Не надо быть гением, чтобы понять, что у мира есть проблемы.
— Но надо быть кучей дебилов, чтобы думать, что вы с ними справитесь.
Лицемеру вся вселенная кажется лживой — она неосязаема, она превращается под его руками в ничто.
— А разве не каждый человек желает жить в реальном мире?
— Большинство считает, что они это делают, но если честно, то сегодня большинство людей делают всё, чтобы от него спрятаться.
Когда мне было столько, сколько сейчас тебе, я мечтал о том, чтобы у меня был собственный дракон... Знаешь, ведь и уродливый горбатый коротышка может увидеть мир, если сядет на спину дракона.
— Мир его съест, — кивает Д. задумчиво. И добавляет почти с энтузиазмом: — Мир нас всех ест.
— Знаешь, — говорю, — при таком раскладе молиться можно только об одном: чтобы нас хорошо приготовили.