— Огонь очищает.
— Огонь не разбирает правых и виноватых. Он пожирает все.
— Отнюдь. Огонь оставляет в вас самое чистое. То самое, что не горит.
— Огонь очищает.
— Огонь не разбирает правых и виноватых. Он пожирает все.
— Отнюдь. Огонь оставляет в вас самое чистое. То самое, что не горит.
— Отчего большинство убийств совершаются в три часа утра... Почему большинство пожаров вспыхивают в это время... Потому что ночь верное время. Лучшее время для смерти. Да, дети мои, смерть орудует в темноте, вот почему Нью-Йорк лихорадит, в нем так много темных аллей, станций метро, и что самое главное – жертв.
— Ближе к делу. Правду!
— Правду? Что ж, слушайте. Убийца выходит перед рассветом, его тени тают во тьме, он голоден. Он хочет насытиться новой жертвой. Еда убийцы состоит из четырех блюд. Охота. Страх. Убийство. А на десерт – пламя. Можно ли обойтись без огня... Бывает ли смерть без спецэффектов..
Там, внутри, в глубине,
Протяженность уходит, сжимается,
Сливается с бесконечностью.
И вот уже нет ничего — только шар,
Беспредельный, невидимый,
В котором чудовищной плотью
Пульсирует чернота.
А в немыслимых далях
Одинокий, затерянный
Смотрит
Мерцающий глаз —
Догорает сердце костра.
Иногда наш огонь гаснет, но другой человек снова раздувает его. Каждый из нас в глубочайшем долгу перед теми, кто не дал этому огню погаснуть.
Если дать глупцу факел, он сожжет дом; если факел дать ученому, он воспламенит весь мир.
Пиромания — один из глубинных инстинктов рода человеческого: ничто так не завораживает, как огонь.