Константин Сергиенко

Пускай ваши сердца горят таким же ясным пламенем, как лепестки красного тюльпана весной!

Внезапно решила спросить у «англичанина», скоро ли я влюблюсь. Загадала страницу и строчку, но вышло всего одно слово «never», ужасное слово «никогда».

Внезапно решила спросить у «англичанина», скоро ли я влюблюсь. Загадала страницу и строчку, но вышло всего одно слово «never», ужасное слово «никогда».

Накопился избыток чувств, и вот уже хочется думать, что это любовь.

— Посадишь тюльпан на моей могиле? Тот, красный...

— Ты не умрешь. Не умирай, пожалуйста, не умирай...

— Конечно, не умру. Это когда-нибудь... Кеес... Ты слышишь?

— Я слышу тебя, я слышу...

— Пусть твое сердце будет горячим, как тюльпан... Давно я хотел это сказать... Адмирал Тюльпанов — это Адмирал Горячих Сердец... Эглантина... — прошептал он и дышал уже очень тяжело.

Она не ответила, только ниже к нему наклонилась, сжала руку. Я не выдержал и заплакал. Я сказал:

— Караколь, тебе больно?

А он ответил:

— Нет, мне хорошо...

И это были его последние слова.

Рассказывали, что в последние дни осады, когда некоторым совсем уж невмоготу стало и они потребовали сдать город, ван дер Верф вышел на площадь и сказал: «Вот вам моя рука, отрубите, но город не сдам!».

— Я не люблю молчания, — ответил я.

— А его не надо любить, в него следует погрузиться.

— Зачем?

— В этом смысл мировой гармонии.

Третий выстрел... Кеес, он и вправду достался мне. Как я рад... Вместо нее...

Сегодня день моего исцеления... Эглантина, я не смел при тебе снять этот горб, я не смел выбросить любовь из груди... Любовь к тебе была моим увечьем...

Адмирал Тюльпанов — это адмирал горячих сердец!