Рассказывали, что в последние дни осады, когда некоторым совсем уж невмоготу стало и они потребовали сдать город, ван дер Верф вышел на площадь и сказал: «Вот вам моя рука, отрубите, но город не сдам!».
Сегодня день моего исцеления... Эглантина, я не смел при тебе снять этот горб, я не смел выбросить любовь из груди... Любовь к тебе была моим увечьем...
— Посадишь тюльпан на моей могиле? Тот, красный...
— Ты не умрешь. Не умирай, пожалуйста, не умирай...
— Конечно, не умру. Это когда-нибудь... Кеес... Ты слышишь?
— Я слышу тебя, я слышу...
— Пусть твое сердце будет горячим, как тюльпан... Давно я хотел это сказать... Адмирал Тюльпанов — это Адмирал Горячих Сердец... Эглантина... — прошептал он и дышал уже очень тяжело.
Она не ответила, только ниже к нему наклонилась, сжала руку. Я не выдержал и заплакал. Я сказал:
— Караколь, тебе больно?
А он ответил:
— Нет, мне хорошо...
И это были его последние слова.
Пускай ваши сердца горят таким же ясным пламенем, как лепестки красного тюльпана весной!
— Огонь очищает.
— Огонь не разбирает правых и виноватых. Он пожирает все.
— Отнюдь. Огонь оставляет в вас самое чистое. То самое, что не горит.
— Я не люблю молчания, — ответил я.
— А его не надо любить, в него следует погрузиться.
— Зачем?
— В этом смысл мировой гармонии.
Внезапно решила спросить у «англичанина», скоро ли я влюблюсь. Загадала страницу и строчку, но вышло всего одно слово «never», ужасное слово «никогда».
Внезапно решила спросить у «англичанина», скоро ли я влюблюсь. Загадала страницу и строчку, но вышло всего одно слово «never», ужасное слово «никогда».
Cлайд с цитатой