— Я многое передумала за это время. Я не такая.
— Что ты имеешь в виду? Какая такая?
— Хорошо, я попробую сказать прямо.
— Попробуй.
— Ты мне очень, очень дорога. Но я выхожу замуж. Я не могу жить с тобой понимаешь? Я хочу, обычную нормальную семью.
— А я значит не нормальная? Да? Я ненормальная?!
Я насмотрелся выставок, вернисажей и выдающихся перформансов и пришел к окончательному заключению: искусство не может изменить жизнь. Мою уж точно нет.
Грусть — это глупо. Я выбираю небытие. Это не лучше, но грусть — это компромисс. А мне нужно всё или ничего.
— Я хочу ее увидеть, но я не хочу ее разочаровать. Как это вообще, когда любишь кого-то?
— Ну не знаю, ты даришь цветы, ты говоришь, что ты изменился, что ты был болван, понимаешь?
— Да, цветы это неплохо. Правда, обязательно говорить, что я был болваном?
— Да нет, не обязательно болваном, ты можешь говорить, что ты был ничтожеством, дерьмом, кретином, свиньей...
— А, ясно, у меня есть целый список, спасибо!
— Нет, Стелла очень красивая, натуральная блондинка, то, что ты хочешь, но я все-таки обнаружил, что она прятала лекарства по всей квартире. Как ты думаешь — я в отчаянии, у меня это вызывает беспокойство.
— А попытка самоубийства из-за блюда с выпечкой, у тебя не вызвала беспокойства?
— Нет.
И кто это выдумал, что Франция страна фривольности? Франция страна скуки и угрюмого бюрократизма.
Мы всегда всё преувеличиваем. Говорим, что всё кончено. Слушаем заунывные мелодии индейской флейты. Живём одни, чтобы доказать, прежде всего себе, что можем. И всё же смотрим на первого встречного, как если бы всё ещё можно было начать сначала.
— Позвони мне.
— Ладно.
— Подожди, но ты же не записал мой номер!
— Знаешь что, если это судьба, то я его угадаю!
Cлайд с цитатой