Андрей Белый

Был тихий час. У ног шумел прибой.

Ты улыбнулась, молвив на прощанье:

Мы встретимся... До нового свиданья...

То был обман. И знали мы с тобой,

что навсегда в тот вечер мы прощались.

Пунцовым пламенем зарделись небеса.

На корабле надулись паруса

Над морем крики чаек раздавались.

Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.

Мелькал корабль, с зарею уплывавший

средь нежных, изумрудно-пенных волн,

как лебедь белый, крылья распластавший.

И вот его в безбрежность унесло.

На фоне неба бледно-золотистом

вдруг облако туманное взошло

и запылало ярким аметистом.

0.00

Другие цитаты по теме

За неимением самой любви женщины хотят почувствовать ее ароматы, услышать отголоски, увидеть отражение.

Если я ищу любви истинной и большой, то сначала надо устать от мелких чувств, случайных романов.

Любовь может возвысить человеческую душу до героизма, вопреки естественному инстинкту, может подтолкнуть человека к смерти, но она хранит и боязнь печали.

Ее больше мучило предчувствие страдания, ведь уйти из этого мира — это значит не только упасть в ту пропасть, имя которой — неизвестность, но еще и страдать при падении.

Нет такой вещи, как любовь. Есть только доказательство любви.

Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.

Очень легко думать о любви. Очень трудно любить. Очень легко любить весь мир. Настоящая трудность в том, чтобы любить реальное человеческое существо.

Он давно в меня влюблён,

Из тысячи имён его на свете нет красивей.

Он — мужчина-эталон,

Его одеколон меня волнует сильно-сильно.

Он и весел, и умен, почти что разведён,

У нас таких, как он, один на миллион.

Мой сказочный герой из фильма.

Отбивает польку шпилька-каблучок.

Милый мой, ты только снял бы пиджачок.

Эх, рубашка белая, галстук дорогой -

Я сегодня смелая, ты сегодня мой.

Любовь с ней отмечена каким-то спокойствием.

Я хочу прикоснуться к тебе... Взять за руку и нежно, осторожно обнять... Но между нами препятствие, которое так просто не преодолеть.

Личность, продукт люциферизации, выявила и нить нормального своего дальнейшего «порыва ввысь» в росте мысли и в правилах очищения мысли от чувственных примесей (весь философский праксис эпохи души рассуж­дающей) но еще более выявлялись все виды анормально­го, преждевременного экстаза вверх, сопровождавшиеся переносом так сказать «пыли» низшей сферы, ведущие к переуплотнению личности, к отложению на капле, прелом­ляющей свет, так сказать твердых коростов: к ненормальному росту субстанции маски на «Я», до времени под этой маскою скрытом; грубо говоря, чрезмерная люциферизация «Я» под маскою личности непроизвольно приводит к стремлению «лягушки раздуться до вола»; печальная судьба лягушки: она — лопается.