Андрей Белый

Личность, продукт люциферизации, выявила и нить нормального своего дальнейшего «порыва ввысь» в росте мысли и в правилах очищения мысли от чувственных примесей (весь философский праксис эпохи души рассуж­дающей) но еще более выявлялись все виды анормально­го, преждевременного экстаза вверх, сопровождавшиеся переносом так сказать «пыли» низшей сферы, ведущие к переуплотнению личности, к отложению на капле, прелом­ляющей свет, так сказать твердых коростов: к ненормальному росту субстанции маски на «Я», до времени под этой маскою скрытом; грубо говоря, чрезмерная люциферизация «Я» под маскою личности непроизвольно приводит к стремлению «лягушки раздуться до вола»; печальная судьба лягушки: она — лопается.

Другие цитаты по теме

Но не у всех Дантесов в делах такой успех,

И не у всех богатство в сундуках, но!

Всяк Дантес был против всех, да всяк Дантес был против всех,

И от таких всегда паленым пахло.

Дантес он Кристо не Христос, сам спасся, нас же не вознес,

Но есть вопрос — что будет после нашей мнимой смерти,

И автор тем уже не прост, что задал этот нам вопрос,

И дал ответ! А вы его проверьте!

Если вас природа создала такими, видимо, такие вы ей и нужны. Не надо изменяться. Просто понизьте требования. Не надо пытаться стать личностью. Будьте той личностью, которой вы и являетесь. В этом и есть ваша индивидуальность. И уж тем более, не все люди на Земле имеют право на мнение. Многих людей в этой жизни вообще не надо слушать. Всё, что они должны делать, это сидеть дома, смотреть Малахова и не размножаться.

Не соблюдаемая судьями Конституция РФ: права и свободы, действуя непосредственно, обеспечивают свободное развитие личности, преобладают над интересами государства, обязательны в деятельности ветвей власти и конституционно признанны высшей ценностью государства.

В Китае существуют чайные домики, во Франции — уличные кафе. Практически во всех цивилизованных странах есть какое-то место, куда люди могут пойти, чтобы спокойно поесть, посидеть и поболтать, не поглядывая то и дело на часы и не срываясь с места, как только еда проглочена. Китайский чайный домик, например, — своего рода центр местной общественной жизни. Сюда приходят целыми семьями, в компании соседей и друзей, и проводят здесь столько времени, сколько пожелают. Беседы и споры могут длиться по нескольку часов. Девиз чайного домика можно было бы выразить следующим образом: «Ты личность. Оставь суету и проведи время по-человечески». А каков, предположим, девиз Стойки с Гамбургерами? «Ты такая же букашка, как и все остальные. Поел — и проваливай».

Никто так легко не ломается, как несгибаемые личности.

Демократия восторжествовала, и теперь быть личностью стало ещё труднее, чем раньше.

– Вам не приходит в голову, – продолжал он, – что мы идем в эту минуту среди семи миллионов людей, и каждый из них живет своей личной, обособленной от всех жизнью, и каждому из них в высокой степени наплевать на всех нас? Семь миллионов человеческих личностей, каждая из которых считает себя столь же значительной, как любой из нас. Из них несколько миллионов сейчас спят в отравленной атмосфере. Сотни тысяч пар в эту минуту предаются взаимным ласкам, которые слишком отвратительны, чтобы их описывать, но ничем не отличаются от тех, которыми каждый из нас восторженно, страстно и красиво выражает свою любовь. Тысячи женщин мучаются в родовых схватках, и тысячи особей обоего пола умирают от самых разнообразных и удивительных болезней или попросту оттого, что они зажились на свете. Тысячи пьяных, тысячи обожравшихся, тысячи полуголодных. И все они живы, все они неповторимы, индивидуальны, чувствительны, как мы с вами. Ужасная мысль! Эх, взять бы да завести их всех в большую яму со сколопендрами!

Ах, мой маленький смертный. Во мне много личностей, но ты им всем очень нравишься.

Не всегда размер морды влияет на масштаб личности.

— Мне немного стыдно за то, что я столько лет подавлял себя...

— О чем ты говоришь?

— Я говорю про маму.

— Так дело в твоей маме?

— Я должен, Сол. Я должен ей признаться.

— О Боже! Не надо! Ты ничего не должен этому ирландскому Волан-де-Морту!