Люблю здоровых толстых мужиков, вроде тебя. Они падают с таким шумом, и иногда больше не встают.
— Ура! Ура Конфедерации! Долой генерала Гранта! Да здравствует генерал Ли! Бог с нами, потому что он ненавидит янки! Ура!
— Бог не с нами, потому что он ненавидит идиотов...
Видишь ли, мой друг, есть два вида шпор: те, которые входят через дверь, и те, которые входят через окно.
Хорошенько закрепи веревку. Она должна выдержать вес одной свиньи. Встань на стул и надень петлю себе на шею. У меня другая система, мой друг: я не стреляю в веревку, я стреляю в ножки стула.
— «До скорой встречи, идo…, иди…» [читает записку, оставленную Ангельскими Глазками.]
— «Идиоты». Это тебе.
— Револьверы…[презрительно].
— Револьверы… [виновато].
— Патрон! Сколько? [выбрав и испытав револьвер, заряжает патрон и опытно прокрутив барабан].
— Двадцать долларов. [Туко направляет не глядя на оружейника револьвер] — Пятьдесят долларов. [Туко взводит курок] — Двести долларов... это всё, что у меня есть.
Кто вздумал меня одурачить и оставил меня в живых, тот ничего не понял про Туко. Ни-че-го.
— Для тебя война закончилась. Переодевайся! Поедем на прогулку. Поищем двести тысяч долларов. Я знаю название кладбища, а ты имя на могиле.
— Меня не станут бить, чтоб я сказал его?
— А ты заговоришь?
— Нет. Думаю нет.
— И я так подумал. Не потому, что ты крепче Туко. Ты понимаешь, что это тебя не спасет. У тебя партнер сменился, но дело осталось то же. Я не жадный, возьму только половину. Нас двое, вдвоем пройти легче, чем одному.
— Хочешь умереть в одиночку?
— Эй. Блондинчик. Анжело мой! У меня счёты к старому приятелю.
— Ладно. Только его там уже нет. Он старый койот...
Cлайд с цитатой