Девяностые — это было очень тяжёлое время, но сейчас люди с ума сошли по девяностым. Не так давно в «Фейсбуке» все выкладывали фотки и писали: «Не очерняйте это время! Было здорово!» Да, было здорово, потому что это было детство. А любое детство — это очень круто, даже самое тяжёлое. Чем тяжелее детство, тем прикольнее воспоминания о нём.
Большинство моих воспоминаний из детства счастливые. Тёплые летние деньки, наполненные солнцем, любовью и убеждённостью в том, что даже самая страшная гроза в итоге пройдёт. И тогда она действительно проходила.
Эти знакомые с детства цветы, эти запечатленные в памяти птичьи голоса, это небо, то ясное, то облачное, эти поля и луга, благодаря прихотливым зеленым изгородям так непохожие друг на друга, — все это — родная речь нашего воображения, язык, полный сложных, неуловимых ассоциаций, которые оставило нам наше пролетевшее детство. Возможно, наши утомленные души не могли бы так наслаждаться бликами солнца на густой сочной траве и лишь смутно ощущали их прелесть, если бы не солнечный свет и трава тех далеких дней, которые все еще живут в нашей душе и претворяют это ощущение в любовь.
Мы не знаем, когда мы умрем. И мы думаем, что жизнь — это неистощимый колодец, хотя все случается несколько раз. Очень малое число раз. Сколько раз вы можете вспомнить день из вашего детства? Тот самый день, который стал неотъемлемой частью вашего существования, без которого вы не можете представить себе свою жизнь? Наверное, четыре или пять раз, возможно, и того меньше. Сколько еще раз вы будете наблюдать полнолуние? Возможно, раз двадцать. И тем не менее, все это кажется бесконечным...
Маленький, я никогда нигде не забывал свои игрушки, не разбирал розетку, не засыпал в обнимку с родителями, когда пугают ночные призраки. Я не видел шумных дней рождения, когда мама разрезает большой-большой торт, взрослые шумно говорят о своем, пока маленькие и оттого ещё более шумные ползают на четвереньках под столом, играя в прятки. У меня не было любимой сказки перед сном, любимой книжки, любимого папы. Всё как-то мимо. Но и никакого чувства ущербности не было, только сожаление. Всё сам купил себе. Поздно, но купил. Даже машинки, так похожие на настоящие. И настоящую машину тоже. Ничего никому не доказывая.
Воспоминания детства, беззаботного, слепо верящего детства теперь гуляют по Миралингесу невероятными существами: животными и птицами. Правда, из детских обид – а они есть у каждого – получились хромые единороги и грифоны с подбитыми крыльями.
Когда мы возвращаемся к зданию школы, где когда-то учились, нам всякий раз кажется, что здание стало другим, но это не здание — это мы меняемся, и каждая встреча со старой школой дает нам почувствовать, как далеко мы ушли, как много потеряли, какими другими мы были.
События самых ранних лет жизни редко оставляют в нашей душе столь заметный след, чтобы он сохранился в зрелые годы. Они превращаются обычно лишь в серую дымку, в неясное беспорядочное воспоминание — смутное скопище малых радостей и невообразимых страданий.
Детство — легкое, красочное и отнюдь не мимолетное, как принято считать, время жизни. Оно вечное, остается в человеке до последнего вздоха.
Настоящее наше и будущее,
Родом всегда из прошлого;
Вспоминайте, все живущие,
То, что было в детстве хорошего.
Мандаринами пахла ёлка там,
На кассетнике день и ночь Мираж;
На бумаге писали мы письма друзьям,
И с отцом в выходные мы шли в гараж.
Там гудрон мы жевали без вреда,
И по видику еще молодой Ван Дамм;
Ждали маму с работы, а она всегда,
Что-то вкусненькое приносила нам.
Воспоминание о детских печалях может нам быть приятно и, наоборот, мысль о беззаботном нашем детстве может возбуждать скорбное чувство; вообще воспоминание о предметах, внушавших нам прежде такое-то чувство, вызывает не это самое чувство, а только бледную тень прежнего или, лучше сказать, что совсем другое...
Cлайд с цитатой