Начав избегать боли и грусти, она потеряла и счастье.
Люди никогда не поймут, как больно тому, кто теряет близких... по крайней мере, пока не испытают этого на собственной шкуре.
Начав избегать боли и грусти, она потеряла и счастье.
Люди никогда не поймут, как больно тому, кто теряет близких... по крайней мере, пока не испытают этого на собственной шкуре.
Горевать о времены, которое уже прошло, означало бы дополнительную боль. Сейчас я счастлива.
Даже поджигатель, спаливший дом, выглядит святым рядом с тем, кто, живя по соседству, тащит из этого горящего дома драгоценности и фарфор.
Нет ничего лучше слез, ведь они способны смыть следы грусти и тяжелых переживаний, но однажды вы вырастете и столкнетесь с такой грустью, которую никакие слезы не смоют. Это будет какая-то сильная и важная для вас боль, от которой вы не захотите избавляться никогда. В этом кроется истинная сила людей... Смеяться изо всех сил, когда хочется разрыдаться. Стоит идти одной дорогой с теми, кто принимает печаль и боль, но продолжает улыбаться.
Всегда есть выбор: быть счастливой или грустить. Я хочу быть счастливой... И я счастлива!
Я знаю, я должен сейчас радоваться. Я молод, почти. И здоров, тоже почти. Я жив. Я живу, дышу, и это просто чудо, как мне повезло. И тем не менее я ложусь спать, и меня гложет такое чувство, будто то, что я сделал мало, и каждое утро я встаю и думаю, что это чувство пройдет. А оно не проходит. Это делает меня эгоистичным неблагодарным уродом?
Парламент Южной Кореи, более предусмотрительный чем Сама Предусмотрительность, выпустил бесполезный закон, который прозвали Никто Не Забыт. Основной целью его разработки была попытка избавить общество от изгоев и неудачников. Весь этот идиотизм основывался на идее, утверждавшей, что те, кто рожден и воспитан в сложных жизненных условиях, повышают процент жестоких преступлений и разводов. В соответствии с законом, все граждане Кореи двадцати лет и старше, чье прошлое было не слишком благонадежно, должны были время от времени посещать психиатра и проходить проверку психики. Хэн попадал под него, поскольку потерял родителей в детстве, а в юности его преследовали ростовщики.