Иные писатели прилагают к нравственности ту же мерку, с какой мы подходим к зодчеству наших дней: здание, прежде всего, должно быть удобным.
Как ни восхваляй женщину или заурядного писаку, сами себя они восхваляют еще больше.
Иные писатели прилагают к нравственности ту же мерку, с какой мы подходим к зодчеству наших дней: здание, прежде всего, должно быть удобным.
Как ни восхваляй женщину или заурядного писаку, сами себя они восхваляют еще больше.
Чем дальше от нравственного идеала, тем больше характерного оказывается в распоряжении художника. Вот почему полулюди — получерти всегда удаются лучше, чем полубоги.
Я всегда дивился тому, что государям и в голову не приходит проверить — может быть, сочинители великих творений способны и на великие деяния? Объясняется это, видимо, тем, что государям некогда читать.
Деление живой литературы на жанры вообще достаточно условно. Жанры перерастают один в другой, не спрашивая разрешения критиков и историков литературы. Схемы вообще хороши лишь применительно к посредственности. Писатель покрупнее непременно выйдет за их рамки.
Нравственный подвиг жизни принадлежит не только каждому человеку, но и народам, и каждый человек и каждый народ решает его по‑своему, выбирая для совершения его тот или иной путь.
«И восходит солнце», «Прощай, оружие», «Смерть после полудня», рассказы — молодые писатели штудировали все произведения Хемингуэя, ища, в чём его секрет. А никакого секрета не было: он просто расставлял простые слова в самом естественном для них порядке, как река укладывает на дне холодную гальку.