На месте сожжённых мостов повесим один навесной,
Но весной!
На месте сожжённых мостов повесим один навесной,
Но весной!
Никогда из почки не появится листочек, если почку отломить от ветки. Не бывает, чтобы после зимы сразу лето с лугами и цветами. Весна она на то и нужна, чтобы мы привели в порядок наши мысли и дали нашим отношениям вылупиться.
Весна – время новых надежд, влюбленностей, разочарований. Люди переполнены чувствами, не всегда светлыми. Приходится и себе, и другим напоминать: авитаминоз сейчас, накопилась за зиму усталость и раздражительность. Да, кто-то близкий что-то ляпнул в разговоре, совершил какой-нибудь дурацкий поступок или выбор, накосячил. Ведь и с нами бывает, верно? Весенний контекст – он такой… Это не значит, что нужно закрыть глаза на чужие подлости и на свои глупости. Нет. Но немножко учитывать то, что у разных людей разный срок для того, чтобы собраться. Кому-то требуется больше времени. У кого-то авитаминоз сильнее. В каждой ситуации хорошо бы рассмотреть все нюансы, увидеть детали и общий фон. Выделить важное.
Если ты приедешь, я поправлюсь, если я снова услышу твой голос, прочту в твоих глазах то, что только они умеют говорить мне, я буду жить, я стану такой, как прежде. Я не хочу умирать, я не могу умереть и оставить тебя одного.
— Нэнси была к нему ближе всего. Она классический пример властной партнёрши.
— Что?
— Ты знаешь этот тип. Они всегда ищут слабых, чтобы потом иметь власть в отношениях.
Многие люди склонны преувеличивать отношение к себе других — почему-то им кажется, что они у каждого вызывают сложную гамму симпатий и антипатий.
В самой полной гармонии можно находится только с самим собою, не с другом, не с возлюбленною, ибо различие индивидуальности и настроения всякий раз производит некоторый хотя бы незначительный диссонанс.
(Вообще человек может находиться в совершенной гармонии лишь с самим собою, это немыслимо ни с другом, ни с возлюбленной: различия в индивидуальности и настроении всегда создадут хотя бы небольшой диссонанс.)
— Ну и зачем всё это было нужно? — поинтересовался наблюдавший за операцией через стекло демиург Мазукта.
— Ты имеешь в виду, зачем нужны были боль, кровь и страдания?
— Именно. Насколько я понимаю, тебе не составило бы труда провернуть все быстро и безболезненно. Так зачем же..?
— Понимаешь… — задумчиво протянул Шамбамбукли, ополаскивая руки после операции, — оно ведь как все должно было быть? Вот захотел человеку бабу. Попросил творца её сделать. Творец вколол ему снотворное, уложил баиньки, трах-тибидох! — а когда человек проснулся, ему подводят уже готовую женщину и говорят «на, мол, пользуйся». И как после этого он станет к ней относиться?
Мазукта почесал за ухом и протянул: «поня-а-атно…»
— Ну вот. А так… может, он хоть немного будет её ценить? — с надеждой произнёс Шамбамбукли.
Как же неприятно потратить на человека так много времени лишь для того, чтобы узнать, что он так и остался для тебя лишь посторонним.
— И вы с ним, ну знаешь... вместе или как?
— После того, что Алекс сделал мне? Нам?
Я зареклась от парней навечно.
— О.
Клево.