Сплетни иных — как укус змеи, притаившейся в камышах, — бросается на тебя в тот момент, когда ты вступаешь в большую воду.
Надежда подобна сокровищу, которое невозможно хранить в одиночестве.
Сплетни иных — как укус змеи, притаившейся в камышах, — бросается на тебя в тот момент, когда ты вступаешь в большую воду.
Я ставил на красное. Я ставил на черное, но вышло зеро.
Любовью это зовется.
А что любовь по сути? Автомат игральный.
Снедавшие её всё новые страсти делали её жизнь похожей на те облака, которые плывут по небу, отражая то лазурь, то пламя, то непроглядный мрак бури, и оставляют на земле одни только следы опустошения и смерти.
Море – мой преданный друг. Как все понимающий, молчаливый пес. Море не раз возвращало меня к жизни.
«Я скучал по тебе», — говорит он. В груди у меня раздается звук — словно ласточка, выбившись из сил, тихо падет на землю.
Цветок любви до срока вянет
И сумерки таят печаль,
Но утром солнышко проглянет
И снова золотится даль.
Как море глубока любовь,
В ней утонуть так просто.
Но в море брошусь вновь и вновь,
Чтобы найти свой остров.
Влюбленное сердце
Свирепствует,
Словно лев разъяренный,
Но нежности райская птица
Здесь же, рядом.
Время — это замочная скважина. Да, наверное, так и есть. Иногда мы нагибаемся и заглядываем в эту скважину. И ветер, который мы чувствуем у себя на лице — ветер, дующий сквозь замочную скважину, — это дыхание живой вселенной.
Книги — это бумажные тигры с картонными зубами, это усталые хищники, которые вот-вот попадут на обед другим зверям.