Андрей Курпатов. Средство от усталости

Короче говоря, «всё нормально» (обычная для таких случаев формулировка приличных людей, которая должна трактоваться примерно следующим образом: «Сил нет, всё осточертело, помер бы, да нет возможности»). 

0.00

Другие цитаты по теме

При неврастении мы раздражаемся не потому, что у нас есть такая привычка — раздражаться по любому поводу, а потому, что наш мозг из-за состояния истощения просто не может сопротивляться внешним раздражителям, отсеивать их. Все они проникают в него абсолютно беспрепятственно и с каким-то изощрённым садизмом дёргают за соответствующие ниточки.

Так вот, если мы заболели неврастенией, если у нас симптомы синдрома хронической усталости, то вполне логично относиться к себе как к больным. Суть этой болезни, как мы уже знаем, в психологических перегрузках, а потому лечение и предполагает ограничение этих нагрузок.

... непрестанно думая об одной и той же вещи, о вещи чаще всего тягостного характера, человек способен заболеть неврастенией. Ибо, думая непрестанно, мозг не находит отдыха и, переутомляясь, начинает работать неправильно, создавая этим неправильную работу внутренних органов и самоотравление организма.

Но пока мы обманываем себя, мы слепы. Ложь — признак страха. И нет силы, которая ослепляла бы нас сильнее. Пока мы боимся, мы не видим ничего, кроме собственной лжи.

Относиться к себе слишком серьёзно – это смешно.

Никто из нас, сколь бы мы прекрасными ни были, ничего особенного собой не представляет. Миллиарды людей жили до нас, миллиарды живут вместе с нами, миллиарды, надо полагать, будут жить после. А потом всё это вообще взорвётся к чёртовой матери и растает в небытии нового «Большого взрыва», ну или просто в аккуратной «чёрной дырочке», цедящей едва заметным излучением товарища Хокинга.

Нам хочется, чтобы наша жизнь была наполнена смыслом, а она полна чёрт знает чем.

С тех пор я придерживаюсь строгого правила: когда говоришь что-то, помни о значении каждого своего слова. Тогда, кстати, нетрудно заметить, что в высказывании: «Все дебилы!» первое слово — «все». Включая, соответственно, и того, кто изрекает эту невероятную «мудрость».

Так что, принимая решение под воздействием подобного «откровения», лучше подумать дважды.

Наше незнание вышеупомянутого «инструмента», граничащее с вопиющей безграмотностью, незнание законов его функционирования и правил использования оборачивается сущей трагедией. Обладая таким удивительным источником практически вмененного нам благосостояния (душевного и, подчеркну особо, материального), мы умудряемся не только безбожно и изощренно его гноить, но еще и обращаем себе же во зло, что уж и вовсе никак объяснить невозможно.

«Только две вещи случаются с нами в абсолютном одиночестве: смерть и понимание». Мы и умираем в одиночку, и что-либо понять можем только своим умом. Другой за нас не умрёт, другой за нас не осознает.

Эти истерики и неврастеники большие эгоисты, — продолжал доктор с горечью. — Когда неврастеник спит с вами в одной комнате, то шуршит газетой; когда он обедает с вами, то устраивает сцену своей жене, не стесняясь вашим присутствием; и когда ему приходит охота застрелиться, то вот он стреляется в деревне, в земской избе, чтобы наделать всем побольше хлопот. Эти господа при всех обстоятельствах жизни думают только о себе. Только о себе!