Безумно влюбленный (Innamorato pazzo)

Другие цитаты по теме

— Как мы можем жить вместе, если даже не можем вести диалога?

— Это ты так говоришь, достаточно заговорить и готов диалог. Начинай.

— Нет, начинай ты.

— Вчера я ел яблоко и там оказался червяк.

— Моего дедушку по материнской линии зовут Джованни.

— Ты, наверное, не знаешь, что я вешу семьдесят два с половиной килограмма. Без ботинок.

— Ну и что, ты хочешь, чтобы я тебе их подарила?

— Да, можешь подарить, если хочешь. Что ж, мне кажется, что с диалогом у нас все в порядке.

— Но когда мы поженимся?

— Мы с тобой поженимся??

— А что, разве нам не будет хорошо вместе? Мы были бы замечательной парой. Ты прекрасна, я еще лучше.

— Были бы небольшие трудности.

— Какие трудности? Для меня проблем нет. Понимаю, разница в возрасте — через 20 лет тебе будет 40, но меня это не пугает.

Знаешь, что я тебе скажу: ты высокомерная и избалованная, но когда мы поженимся, я тебя перевоспитаю!

— Ваше перевооружение — это угроза миру.

— Но пока вы, русские, продолжаете гонку вооружений, мы не можем остановиться.

— Нет, это вы американцы должны первыми остановиться, вы увеличиваете число ваших баз в Европе, а мы вынуждены вооружать восточные страны.

— Заставляя нас удваивать военные ассигнования...

— Можно мне сказать?

— А что, вы разбираетесь во внешней политике?

— Нет, но разум часто позволяет мне рассуждать о том, что я не должен знать. Иногда я лучше понимаю что-то, чем тот, кто об этом должен знать. Вот например, есть два автобуса. Первый... Разрешите взять ваш автобус. Есть узкая улица, очень узкая. Правый говорит: «Я не остановлюсь». Левый тоже говорит: «Раз он не тормозит, зачем мне тормозить?» Что делает правый? Даёт газу, чтоб его напугать, левый это понимает и включает четвертую передачу и тогда... Последствия: сорок погибших, восемьдесят раненых и другие жертвы. Кто за это всё расплачивается? Всегда пассажиры, а пассажиры, друзья мои, это народ.

— Ваше перевооружение — это угроза миру.

— Но пока вы, русские, продолжаете гонку вооружений, мы не можем остановиться.

— Нет, это вы американцы должны первыми остановиться, вы увеличиваете число ваших баз в Европе, а мы вынуждены вооружать восточные страны.

— Заставляя нас удваивать военные ассигнования...

— Можно мне сказать?

— А что, вы разбираетесь во внешней политике?

— Нет, но разум часто позволяет мне рассуждать о том, что я не должен знать. Иногда я лучше понимаю что-то, чем тот, кто об этом должен знать. Вот например, есть два автобуса. Первый... Разрешите взять ваш автобус. Есть узкая улица, очень узкая. Правый говорит: «Я не остановлюсь». Левый тоже говорит: «Раз он не тормозит, зачем мне тормозить?» Что делает правый? Даёт газу, чтоб его напугать, левый это понимает и включает четвертую передачу и тогда... Последствия: сорок погибших, восемьдесят раненых и другие жертвы. Кто за это всё расплачивается? Всегда пассажиры, а пассажиры, друзья мои, это народ.

— Это Эльвира!

— Меня нет дома!

— Мы договаривались встретиться в воскресенье, почему ты не пришёл?

— Как я могу с тобой разговаривать, если меня нет?!

( — Барнаба, это Эльвира.

— Меня нет дома.

— Ты хотел пойти со мной танцевать, почему ты не пришел на свидание? Я тебя ждала!

— Раз меня нет дома, как я могу ответить?)

— Минутку, молодой человек, вопросы здесь задаем мы!

— Кто «мы»?

— Правящие княжеские особы говорят о себе во множественном числе. Что вы хотите?

— Он хочет видеть Кристину.

— Кто «он»?

— Барнаба. Мы, народ, говорим о себе в третьем лице.

— Негодяй!

— Что значит «негодяй»?

— Ничего, это римский комплимент. Когда кто-то кому-то симпатичен, ему говорят «негодяй».

— Хорошо. Но с одним условием.

— Не принимаю никаких условий. С каким?