— Я напомню ему о нашей жизни вдвоём. У нас была удивительная жизнь! Мы были счастливы. Я раньше никогда не была так счастлива.
— Когда кто-то говорит мне, как они счастливы, моя задница начинает подёргиваться.
— Я напомню ему о нашей жизни вдвоём. У нас была удивительная жизнь! Мы были счастливы. Я раньше никогда не была так счастлива.
— Когда кто-то говорит мне, как они счастливы, моя задница начинает подёргиваться.
— Вы верите в любовь, в вечную любовь? Бывает ли так, чтобы один мужчина был создан для одной единственной женщины?
— Это вопрос маленькой девочки, которая верит в волшебные сказки.
— Это вопрос, который задают все. Это вопрос, на который все думают, что знают ответ, пока однажды что-то не происходит.
Видела, что она сделала? Надула губки. Надутые губки — самое сильное оружие французских женщин.
— У тебя еще остались друзья со свободными диванами? Ты сильно болела и должна лучше о себе заботиться.
— Значит Санте не всё равно?
— Мне всё равно. Не хочу, чтобы ты отбросила коньки на глазах у покупателей. Мишуры не хватит прикрыть твой труп.
— Я боюсь, что если он не вернётся, то это будет так больно, что я вся съёжусь и уже никогда не смогу полюбить никого.
— Это вы говорите сейчас, но пройдёт время, и вы забудете. Сначала вы забудете его подбородок, потом его нос, а через некоторое время вам придётся напрячься, чтобы вспомнить точный цвет его глаз. И однажды вы проснётесь, и его нет. Его голос, его запах, его лицо... Всё уйдёт. И тогда вы сможете начать сначала.
— Люблю тайные места.
— А тебе не говорили, что ты немного смахиваешь на серийного убийцу?
— Нет. Не припоминаю, чтобы кто-то мне такое говорил. А тех, кто говорил, больше никто не видел.
— Мне немного стыдно за то, что я столько лет подавлял себя...
— О чем ты говоришь?
— Я говорю про маму.
— Так дело в твоей маме?
— Я должен, Сол. Я должен ей признаться.
— О Боже! Не надо! Ты ничего не должен этому ирландскому Волан-де-Морту!
Ненавижу извинения. Особенно, если извиняются за правду. Что бы ты ни сделал, не извиняйся. Просто больше не делай этого. А если чего-то не сделал, начни это делать.
На одном ленинградском заводе произошел такой случай. Старый рабочий написал директору письмо. Взял лист наждачной бумаги и на оборотной стороне вывел:
«Когда мне наконец предоставят отдельное жильё?»
Удивленный директор вызвал рабочего: «Что это за фокус с наждаком?»
Рабочий ответил: «Обыкновенный лист ты бы использовал в сортире. А так ещё подумаешь малость…»
И рабочему, представьте себе, дали комнату. А директор впоследствии не расставался с этим письмом. В Смольном его демонстрировал на партийной конференции…
— Давайте, не стесняйтесь...
— Я знаю ответ, мистер Гаррисон.
— Бэ — ме-ме-ме....
— Заткнись, жирный!
— Э-э-э.. Не называй меня жирным, хе*ов жид!
— Эрик! Ты что только что сказал слово на букву " Ха"?.
— Жид! Он имел в виду хе*в.
— В школе нельзя говорить х*. Ты — жиробас е*чий!