— Ты ведешь себя как последний дурак.
— Отлично! Дуракам везет!
— Ты ведешь себя как последний дурак.
— Отлично! Дуракам везет!
Ну, как обычно говорят люди, не знающие правильного ответа: «А вот это — хороший вопрос!»
— Если первое, что попадается девушке под руку, когда она выходит из дома, это кружевное шелковое белье, то можно предположить, что эту ночь она провела не одна.
— Что значит «не одна»? Надела такое белье и оставила возбужденного мужика одного? Это… опасно.
— Да, не по-товарищески… Я бы её тоже убил, ну как мужчина. Как работник прокуратуры – никогда!
— Если первое, что попадается девушке под руку, когда она выходит из дома, это кружевное шелковое белье, то можно предположить, что эту ночь она провела не одна.
— Что значит «не одна»? Надела такое белье и оставила возбужденного мужика одного? Это… опасно.
— Да, не по-товарищески… Я бы её тоже убил, ну как мужчина. Как работник прокуратуры – никогда!
— ... В качестве компенсации предлагаю вам убрать со лба все ваши морщины!
— Это не морщины, это умственные шрамы!
Есть женщины, которые нуждаются в любви, есть те, которые обожают, чтобы их любили по их же правилам, а есть те, которые с ума сходят, когда их запутанные правила кто-то разберёт.
— Вам никогда не говорили, что глупцы не заслуживают того, чтобы их спасать?
— Мы еще не спасли вас, Малек.
— Извини.
— За что?
— За то, что вышвырнул тебя из бункера. За это, эм... и за то, что не сказал про Сэма.
— Ты думал, что его жизнь поставлена на кон.
— Да, меня одурачили.
— Я думал, что спасаю Рай. Меня тоже одурачили.
— Так, говоришь, мы с тобой — пара тормознутых недоумков?
— Я предпочитаю слово «доверчивые».
Вот так и ведется на нашем веку:
на каждый прилив — по отливу,
на каждого умного — по дураку,
всё поровну, всё справедливо.
Но принцип такой дуракам не с руки,
с любых расстояний их видно.
Кричат дуракам: «Дураки, дураки»!
А это им очень обидно.
Жившая в своем веке просвещенного абсолютизма, она была женщиной умной, образованной. Естественно, она не жаловала придворных дураков:
— Если один дуралей камень в Неву закинет, так потом сорок Вольтеров не знают, как его оттуда вытащить.