Годы пронеслись так скоро,
Оглянуться не успел –
Осень за окном седая.
Годы пронеслись так скоро,
Оглянуться не успел –
Осень за окном седая.
Скажите ей, что я ушёл,
И что не смог её дождаться.
Лишь октября зажёг костёр,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
Тебе объяснить, что такое осень в душе? Из всех мужчин она выбрала одного, но не он стал ее мужем.
Вот камень,
вот сосна.
Над ними — туча.
Вот голопузый мальчик на дожде.
... Зачем же нам
друг друга молча мучить?
Нам не бывать
вон там -
на высоте,
на острие восторга,
выше сосен...
И кровь рябин
из ран
роняет осень.
Во сне, а быть может, весною
ты повстречала меня.
Но осень настала, и горько
ты плачешь при свете дня.
О чём ты? О листьях опавших?
Иль об ушедшей весне?
Я знаю, мы счастливы были
весной... а быть может, во сне.
Дождь по улице, по крыше,
Утром рано начал лить,
Тихо, дождик, тише-тише…
Я хочу себя забыть…
Спичку зажгу —
только тем утолю печали
бесприютной души,
что встречает вечер осенний
и во мглу уходит тоскливо...
Мне не уснуть. А мир — ладонь,
Гуляй, гуляй, пока не спится,
Пока не вырвет осень зонт,
И не покроют тебя листья.
Окончено лето.
К зиме застекляют теплицы.
Блюститель за куревом лезет в карман галифе.
Цветы увядают,
И, словно подбитые птицы,
Старик со старухой
Сидят в опустевшем кафе.
– Странно… – вдруг выдал он.
– Что странно?
– Осень, – Дион с грустью глядел, как солнце вновь скрылось под серым навесом туч. – Это странно. Знаешь, я никогда раньше подобного не испытывал, ведь там, откуда я родом, всегда тепло. А здесь… природа умирает, а я словно вместе с ней. Даже деревья больше не говорят.
Мы люди сентября.
Мы опоздали
На взморье Рижское к сезону, в срок.
На нас с деревьев листья опадали,
Наш санаторий под дождями мок.
Мы одиноко по аллеям бродим,
Ведем беседы с ветром и дождем,
Между собой знакомства не заводим,
Сурово одиночество блюдем.