Самоубийство — штука очень заразная.
…единственная разница между самоубийством и мученичеством состоит в том, как это освещается прессой.
Самоубийство — штука очень заразная.
…единственная разница между самоубийством и мученичеством состоит в том, как это освещается прессой.
Звонит парень, чтобы сказать, что он провалил экзамен по алгебре.
Просто ради практики я говорю: Убей себя.
Женщина звонит и говорит, что ее дети плохо себя ведут.
Не теряя темпа, я говорю ей: Убей себя.
Мужчина звонит, чтобы сказать, что у него не заводится машина.
Убей себя.
Женщина звонит, чтобы спросить, во сколько начинается последний киносеанс.
Убей себя.
Она спрашивает: «Это 555-13-27? Это кинотеатр Мурхаус?»
Я говорю: Убей себя. Убей себя. Убей себя.
Девушка звонит и спрашивает: «А умирать очень больно?»
Ну, дорогая моя, говорю я ей, да, но продолжать жить еще больнее.
У человека, склонного к самоубийству, чувство юмора, как правило, напрочь отсутствует.
То, что мы называем хаосом — это всего лишь закономерности, которые мы не сумели распознать. То, что мы называем случайностями — это всего лишь закономерности, которые мы не в состоянии расшифровать. То, что мы не можем понять, мы называем бредом. То, что мы не можем прочесть, мы называем тарабарщиной.
И если бы Иисус Христос умер от передозировки барбитуратов, один, на полу в ванной, вознесся бы Он на Небеса или нет?
Сверхъестественная вещь: имя переживает человека, подписанное живет дольше подписавшего, символ — дольше символизируемого.
Смысл что-то делать есть только тогда, когда тебя кто-то видит. И ты задаешься вопросом — если бы никто не пришел на распятье, его перенесли бы на другой день?
Если никто на тебя не смотрит, то с тем же успехом можно и дома сидеть. Потихонечку мастурбировать и смотреть телевизор.