Любите искусство в себе, а не себя в искусстве.
Искусство — отражение и познание жизни; не зная жизни, творить нельзя.
Любите искусство в себе, а не себя в искусстве.
Я дышу белой радостью,
Улыбаюсь печалью
И на грани с реальностью
Между трансом и явью
Создаю что-то новое,
Совершенно иное,
Никому не знакомое,
Неземное.
Ему нет описания,
Это просто создание.
Все слова – одеяние,
Но не суть.
Если это старание,
Разовьёт мироздание,
Мне неважно, кто автор:
Я
или кто-нибудь.
Продолжаю свой верный путь.
Но голод, к несчастью, никак не способствует творчеству. Наоборот, он мешает искусству. Корни души человека — в его желудке. Человек может создать гениальное творение после того, как съест сочный бифштекс и выпьет пинту хорошего виски.
Когда говорят, что искусство не нуждается в действительности, это значит, что действительность не нуждается в искусстве.
Каждый в состоянии заниматься наукой, искусством, вообще, каким бы то ни было умственным занятием и превосходно справить с ним без учителей, если он только дошел до сознания, что возможность заниматься и усвоить что-нибудь находится в нем самом, а не вне его.
Эти наезды на искусство, на театр, в частности. Эти совершенно беззаконные, экстремистские, наглые, агрессивные, прикрывающиеся словами о нравственности, о морали, и вообще всяческими, так сказать, благими и высокими словами: «патриотизм», «Родина» и «высокая нравственность» — вот эти группки оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки, нагло очень себя ведут, к которым как-то странно власть нейтральна, дистанцируется. Мне кажется, что это безобразные посягательства на свободу творчества, на запрет цензуры. А запрет цензуры — я считаю, что это величайшее событие векового значения в нашей жизни, в художественной, духовной жизни нашей страны. ... с нами разговаривают наши начальники непосредственные таким лексиконом сталинским, такими сталинскими установками, что просто ушам своим не веришь! Это говорят представители власти, мои непосредственные начальники, господин Аристархов так разговаривает. Мы сидим и слушаем это. Но это полбеды. Главное, что есть такая мерзкая манера — клепать и ябедничать друг на друга. Мне кажется, это просто сейчас недопустимо! Цеховая солидарность, как меня папа учил, обязует каждого из нас, работника театра — артиста ли, режиссера ли, — не говорить в средствах массовой информации плохо друг о друге. Творческое несогласие, возмущение — это нормально. Но когда мы заполняем этим газеты и журналы, и телевидение — это на руку только нашим врагам, то есть тем, кто хочет прогнуть искусство под интересы власти.
Ненависть к роскоши — это ненависть неразумная. Она влечет за собой ненависть к искусству.
Слушай, ты, урод… я не сумасшедшая, я – революционерка, ясно тебе? Хватит с меня вашего дерьмового искусства!