Андрей Макаревич

Одного я прошу, как и прежде:

Чтобы жить и дышать,

И любить, и мечтать,

Пусть меня не оставит надежда.

Такое вы видали, ох, едва ли!

Стою, не чую под собой земли:

Меня вчера верблюдом обозвали

И выводы под это подвели.

И это мненье утвердилось свыше,

Я бился в двери с криком: «Наших бьют!»

Кивали мне, но слушали, не слыша,

Поскольку я отныне был верблюд.

Я смысл этой жизни вижу в том,

Чтоб не жалея ни души, ни тела,

Идти вперед, любить и делать дело,

Себя не оставляя на потом.

Движенья постигая красоту,

Окольного пути не выбирая,

Наметив в самый край, пройти по краю,

Переступив заветную черту.

Не ждать конца, в часы уставив взгляд,

Тогда и на краю свободно дышишь.

И пули, что найдет тебя

Ты не услышишь,

А остальные мимо пролетят.

Тонкий шрам на любимой попе -

Рваная рана в моей душе.

А Любовь покоряла пространства,

Все стремилась к изменчивой цели,

Но не вынесла непостоянства

И ее уберечь не сумели.

Сейчас вас будут развлекать искусством,

Сегодня просто плановый концерт.

На два часа вы станете добрее,

Быть иль не быть — решите в пользу «быть».

Чтоб ни о чем потом не сожалея

Уйти домой и все, к чертям, забыть...

Да я человек! Проверьте по фамилии!

Я — царь природы, гражданин Земли!

Но стойло мне уже определили

И полмешка колючек принесли.

И понял я, что спорить будет хуже,

Но до того досадно стало мне,

Что я вдруг плюнул как-то по-верблюжьи,

И горб нарисовался на спине...

Пусть умрут вновь и вновь

И мечта и любовь

Остается в живых лишь надежда...

А над городом живет Бог.

Сорок тысяч лет, — и все сам,

Но, конечно, если б он смог,

Он бы нас с тобой отдал нам...