Ах, отчего на сердце так тоскливо?
Ах, отчего сжимает грудь хандра?
Душа упорно жаждет позитива,
Взамен «увы» ей хочется «ура!»
Ах, отчего на сердце так тоскливо?
Ах, отчего сжимает грудь хандра?
Душа упорно жаждет позитива,
Взамен «увы» ей хочется «ура!»
Его глаза полны тоски,
Душа полна стыда, -
Дай бог, чтоб из живых никто
Не заглянул туда.
Срывай минуту, словно рвёшь цветок.
Пускай он выцвел, вылинял, промок,
Пусть держится едва, качаясь в поле,
Пусть облетел, пусть он к земле приник,
Сорви его! Ведь самый горький миг
Есть воплощенье уходящей боли.
И свет не мил, и жизнь не хороша,
Когда страдает, мечется душа,
Когда тебя всего тоска изгложет,
Когда свинцом вокруг нальется тень,
Тебя издалека поманит день,
Который позабыт, но всё же прожит.
Но всё отринь! Не мешкая — живи!
Вкушай минуты сладостной любви,
Дарованной и выпавшей счастливо.
Испей росу прозрачную до дна.
В ней синева небес отражена,
И кротко шелестит над нею ива.
В мёртвый час торжества ледяной тоски,
Низвергающей разум в бездну мрачной печали,
Когда душу сковали унынья тиски,
И от боли безумные мысли беззвучно кричали.
НЕ СДАВАЙСЯ! Пусть малая искра огня
Твоим сердцем ведомая, мрака пробьет бесконечность.
Вспыхнет пламя неистовой веры в себя,
Все преграды падут, и мгновеньем покажется вечность!
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Душа моя затосковала ночью.
А я любил изорванную в клочья,
Исхлёстанную ветром темноту
И звёзды, брезжущие на лету
Над мокрыми сентябрьскими садами,
Как бабочки с незрячими глазами,
И на цыганской масленой реке
Шатучий мост, и женщину в платке,
Спадавшем с плеч над медленной водою,
И эти руки, как перед бедою.
Наше время — мгновенье. Шатается дом.
Вся вселенная перевернулась вверх дном.
Трепещи и греховные мысли гони.
На земле наступают последние дни,
Небосвод рассыпается. Рушится твердь.
Распадается жизнь. Воцаряется смерть.
Ты высоко вознесся, враждуя с судьбой,
но судьба твоя тенью стоит за тобой.
Ты душой к невозможному рвешься, спеша,
но лишь смертные муки познает душа.