Евгения Барбуца. Про то, как вредно спасать драконов

Бледный диск ночного светила, отражался в темной глади воды, в центре не большого озера. Рядом грустно мигали звезды. Мерно покачивались редкие камыши, растущие по берегам. Теплый ветерок играл листвой на кронах высоких деревьев. Вдалеке ухнула сова. Музыкой лились звуки ночного леса.

В самом центре отражения ночного диска, посреди озера, стояла хрупкая обнаженная беловолосая девушка. Черная вода омывала ее бедра и струилась сквозь ладони. Белизна волос укутывала плечи, рассыпавшись по обнаженной груди, и струясь по алебастровой спине к воде. Девушка пристально вглядывалась в ночное небо и тихо напевала тягучую мелодию...

0.00

Другие цитаты по теме

Твои молодые груди белели,

облитые луной,

а он размахнулся и кинул

камешек ледяной,

кинул холодную гальку ревности

в отраженье

обнажённой твоей красоты,

танцевавшей в реке ночной.

В покоях царил полумрак, пахло благовониями и скрипящими половицами. Вдруг на

одном из балконов мелькнул белый лоскуток. Так странно – в столь поздний час, в этой

половине замка, в полном одиночестве на балконе сидела девочка. Волосы ее, заботливо

причесанные перед сном, но уже растрепавшиеся, чуть-чуть кудрявились, в них, послушная

любому дуновению ветра, танцевала алая шелковая лента.

Кто бы мог подумать, что такой покой может снизойти на человека только оттого, что

где-то на деревянном балконе холодной безлунной ночью сидит одинокий ребенок с алой

шелковой лентой, едва поблескивающей в темноте.

Красота неуловима, давно потеряна и вообще ее не бывает, но с того момента она

застряла внутри меня таким ярким осколком, что я почти назвал бы это предчувствием. На

однотипной равнине всех человеческих жизней, я бы назвал это робким предчувствием гор.

Это была девушка, при виде которой каждый мужчина хотел до нее дотронуться.

«В высшей степени достойная особа» представляла из себя девятнадцатилетнюю девушку с прекрасной белокурой головкой, добрыми голубыми глазами и длинными кудрями. Она была в ярко-красном, полудетском, полудевическом платье. Стройные, как иглы, ножки в красных чулках сидели в крошечных, почти детских башмачках. Круглые плечи её всё время, пока я любовался ею, кокетливо ёжились, словно им было холодно и словно их кусал мой взгляд. У меня же, помню, затеплилось в груди хорошее чувство. Я был ещё поэтом и в обществе лесов, майского вечера и начинающей мерцать вечерней звезды мог глядеть на женщину только поэтом… Я смотрел на девушку в красном с тем же благоговением, с каким привык глядеть на леса, горы, лазурное небо.

Высокие, с золотистой кожей, итальянки были прекрасны и походили на статуэтки. К тому же они оказались еще и невероятно живыми. Такое впечатление, что в сердце у каждой находилось по маленькому солнышку, освещавшему все вокруг.

Был мягок шелк её волос

И завивался, точно хмель.

Она была душистей роз,

Та, что постлала мне постель.

А грудь её была кругла, -

Казалось, ранняя зима

Своим дыханьем намела

Два этих маленьких холма.

Я целовал её в уста -

Ту, что постлала мне постель,

И вся она была чиста,

Как эта горная метель.

Все прелести и все извивы

Её шестнадцатой весны

По-детски простодушно живы

И нежностью упоены.

Очами райского мерцанья

Она умеет, хоть о том

Не думает, зажечь мечтанья

О поцелуе неземном

И этой маленькой рукою,

Где и колибри негде лечь,

Умеет сердце взять без бою

И в безнадежный плен увлечь.

Перед луною равнодушной,

Одетый в радужный туман,

В отлива час волной послушной,

Прощаясь, плакал океан.

Но в безднах ночи онемевшей

Тонул бесследно плач валов,

Как тонет гул житейских слов

В душе свободной и прозревшей.

О чем поёт ночная птица

Одна в осенней тишине?

О том, с чем скоро разлучится

И будет видеть лишь во сне.

О том, что завтра в путь неблизкий,

Расправив крылья полетит.

О том, что жизнь глупа без риска

И правда всё же победит.

Все восхваляют красоту твою,

И знаешь ты сама, что ты прекрасна,

Но я один твой светлый ум пою

И дух твой, добродетельный и ясный.

Стирает время дланью беспристрастной

Прекраснейшую из земных красот,

Но в красоте души оно не властно,

Не страшен ей времен круговорот.