Вольный, как ветер с этих степей. Ох, если б я знал о суке-войне.
Что задымят родные поля. Ты закричишь: «Смотри, нивы горят!»
Но я тебе клянусь: кто ступил с мечом, родная, сюда — он это сделал зря!
... а так как, по её убеждению, ни один дом нельзя считать счастливым и процветающим, если в нём не будет царить мир, то она питала отвращение к войне.
Мне не хотелось домой, я ненавижу увольнения. Это просто ужасно — ты не можешь остаться, а уехав, можешь не вернуться...
Мы готовы использовать весь спектр наших возможностей для защиты себя и наших союзников. Одна из наших возможностей заключается в наличии у нас мощных вооруженных сил. Мы воспользуемся ими, если пожелаем, но мы бы предпочли не идти в этом направлении.
Мы же не раздаем направо и налево первым встречным и случайным знакомым ключи от своего дома. Точно также стоит оберегать и свое сердце, не допуская к своим переживаниям тех, кого они не касаются
Я Ада Занегина. Мне шесть лет. Пишу по-печатному. Гитлер выгнал меня из города Сычевка Смоленской области. Я хочу домой. Маленькая я, а знаю, что надо разбить Гитлера и тогда поедем домой. Мама отдала деньги на танк. Я собрала на куклу 122 рубля и 25 копеек. А теперь отдаю их на танк. Дорогой дядя редактор! Напишите в своей газете всем детям, чтобы они тоже свои деньги отдали на танк. И назовем его «Малютка». Когда наш танк разобьет Гитлера, мы поедем домой. Ада. Моя мама врач, а папа танкист.
— Это моя вина, я должен был её защитить.
— Для защиты у неё был щит. Это война, здесь сражаются и гибнут, и ты ничего не можешь сделать.
Самому сильному мужчине нужно место, где можно отдохнуть. Самой сильной женщине нужно знание того, что она не одна. Что за ее спиной есть кто-то сильнее.
Россия утверждает, что защищает русскоязычное население. Но наш спецпредставитель по Украине Курт Волкер не раз уже говорил, что по состоянию на сейчас во всем мире нет более опасного для русскоязычного населения места, чем восточная Украина.
Cлайд с цитатой