Вера Полозкова

Так, в зубах зажат,

мучительно нёбо жжёт

этот очень, очень простой сюжет:

королевич лежит, ресницы его дрожат,

злая ведьма сон его стережёт.

Ярок снег его шеи,

сахар его манжет.

Черен её грозный бескровный рот,

её вдовий глухой наряд.

Когда он проснётся, его народ

разорят, унизят и покорят, —

он поднимет войско. И он умрёт.

И, о да, его отблагодарят.

Злая ведьма знает всё наперёд.

Королевич спит сотый год подряд.

Не ходи, хороший мой, на войну.

Кто тебя укроет там, на войне.

Из-под камня я тебя не верну,

а под камень могу не пустить вполне.

Почивай, мой свет, предавайся сну.

Улыбайся мне.

0.00

Другие цитаты по теме

Лучше иметь чиновников, на которых можно наплевать, чем чиновников, которым наплевать на нас.

Они уйдут.

А если не захотят уйти сами — ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное — это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.

А чего ты хотела. Ты все знала заранее.

Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.

Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра — можно ходить по дому без шортов, в одних носках.

И на том спасибо.

Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад — без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги — не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.

И потом — они все равно уйдут.

Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.

Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих — и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.

Но ты им правда рада. Ибо они ушли — но ты-то осталась, и они остались в тебе.

Может, это потому, что я уже давно испытывал своего рода антипатию к женщинам. Им ведь не надо бороться за выживание. Мужчины и так позаботятся о них.

И они никогда не осуществляют встреч –

А на сэкономленные отапливают полмира.

Ему скопленной нежностью плавить льды, насыпать холмы,

Двигать антициклоны и прекращать осадки.

Ей на вырученную страсть, как киту-касатке,

Уводить остальных от скал, китобоев, тьмы.

Порой заботиться о других — истинный дар.

Полно, деточка, не ломай о него ногтей.

Поживи для себя, поправься, разбогатей,

А потом найди себе там кого-нибудь без затей,

Чтоб варить ему щи и рожать от него детей,

А как всё это вспомнишь – сплевывать и креститься.

Мол, был месяц, когда врубило под тыщу вольт,

Такой мальчик был серафический, чайльд-гарольд,

Так и гладишь карманы с целью нащупать кольт,

Чтоб когда он приедет,

было чем

угоститься.

Забота о человеческой жизни и счастье, а не об их разрушении, — это первая и единственно законная задача хорошего правительства.

Истина открывается как разрыв, как кровотечение — и ни скрыть, ни вытерпеть, ни унять.

Неправильно говорят: человек заботится о своей душе. Наоборот, душа заботится о нем, а человек эту заботу принимает или отвергает.

Обезболивающее превращает в овощ,

Сам живой вроде бы, а мозг из тебя весь вытек.

Час катаешься по кровати от боли, воешь,

Доползаешь до кухни, ищешь свой спазмолитик –

Впополам гнет, как будто снизили потолок –

Вот нашел его, быстро в ложечке растолок

И водой запил. А оно все не утихает,

Все корежит тебя, пульсирует, муку длит,

Будто это душа, или карма твоя плохая

Или черт знает что еще внутри у тебя болит.