— Я нашла весьма неплохую книгу в нашем отстое.
— Неплохую книгу в отстое? Ну отлично, как закончишь с отстоем, можешь почитать спам в моей почте.
— Я немного аутист и поэтому меня так возмущают ваши духи. Ну не возмущают, они просто тошнотворны.
— Прошу прощения?
— Определенно воняет как из задницы бобра.
— Что?
— Запах бобрового мускуса — этот ингредиент часто добавляют в духи.
— Это же «Givenchy».
— Сказал бобер себе под хвост.
— Мы не потерпим насилия на территории фестиваля.
— А насилие над ушами музыкой — не в счет?
— Мне нельзя отвлекаться, сегодня работа. Для меня это хорошая возможность.
— Правда? А что за книга?
— Называется «Новые трюки» — о сексуальном пробуждении женщины после сорока.
— Значит, тебе сорок, ты притворяешься, что тебе двадцать шесть и ты пишешь от имени сорокалетней?
— Пармезан и прошуто?
— Да! Переоденемся и посмотрим «Аббатство Даунтон»?
— Я достану плед.
— Ура! Вечеринка сорокалетних!
До изобретения аннотаций на суперобложках автор был вынужден создавать себе имя писательским мастерством.
Геббельс говорил, а книги жгли, Хрущев говорил, а книги жгли, Сталин говорил, а книги жгли, Брежнев говорил, а Черных был отправлен в психушку, Лец и Зощенко были запрещены, и Ю. Домбровский был убит. Страницы с упоминанием генерал-лейтенанта Смушкевича и Мейерхольда были либо вырваны, либо подлежали заклеиванию. М. А. Булгаков: «в печку его... переписку с этим, с Каутским».
Про библиотеку слышали? Там полно штук под названием книги. Если читать их время от времени — можно найти ответы.
— Чак, если ты собираешься издавать книги и дальше, мы не станем возражать.
— Ух ты! Правда?
— Нет. Мы вооружены и очень опасны.
(— Чувак, если ты собираешься издавать фанфики и дальше, мы не станем возражать.
— Ух ты! Правда?
— Нет. Мы вооружены и везде тебя найдем.)
— Самое худшее наказание — сидеть в библиотеке.
— Да, это даже хуже, чем читать в тюрьме.
Cлайд с цитатой