Большие собаки, как и большие мужчины, до последнего вздоха прячут свою неизбывную нежность за высокомерием снисхождения. Особенно в присутствии посторонних.
У собак только один бог – человек. Преступление против человека для собаки – смертный грех, смертью и караемый
Когда я говорила, что надо быть нежнее во время секса, я просила о том, чтобы ты не ругался матом, но плакать — это уже слишком!
О, если бы все мужчины были грубыми, а женщины – нежными, о, если бы всё было так просто!
– Нет, детка, ты не невидимка. Ты – видимка. Ты видишь то, на что другие только смотрят, – говорит дедушка. – И я плачу не по Дику. Я плачу по неспособности любить всех, кого должен любить.
– А разве любить должны?
– Нет, Полюшка. Не должны. Оттого я и плачу. Идём домой.
Быть нежным с женщиной – великая роскошь, которую могут позволить себе только сильные духом мужчины. Как солдат, ступая по минному полю, может лишиться ноги или умереть, так и женщина, доверяясь мужчине, может потерять голову или погибнуть от его нежности. Обнаружив в своих руках беспомощное расчувствованное существо, слабак запаникует и сбежит, а храбрец крепче сомкнёт объятия. Быть нежным с женщиной – страшно. Но никакая награда не сравнится с вознаграждением, которое способна дать мужчине разнеженная женщина.
Маленькая сучка начинает плакать на руках у мужа Автора, как плачут дети, когда совсем страшное уже позади и больше не будет больно, и будут конфеты, и будет покой и свой дом, и тепло, и любовь, но надо выплакать то, что было. Выплакать страшное. Начинает плакать, как плачут дети не тогда, когда им не разрешают есть ананасные конфеты, а как плачут они в сильную грудь, в успокоение и умиротворение от уже случившегося, оттого, что уже не исправишь, оттого, что уже прошло, но было больно! Было больно! Было больно! И с каждой такой маленькой слезой страшное былое больное уходит, утекает в ту часть безвременья, что подлежит уничтожению, окончательному сожжению на адовых сковородах. Потому что ад – это вовсе не место бесконечных мук, где всех нас и всех их ждёт расплата по кредитам. Всё совсем не так. Ад – это печи, муки утилизирующие. Горят не грешники. Сгорает грешное. У кого – при жизни – чужое, у иных – после смерти – своё. Увы, температура в геенне огненной для всех одинакова, и каждый градус по Цельсию ощущается своей собственной шкурой в обоих случаях. Муки ждут и тех и других – всех нас, – разница лишь в том, какая «ткань» останется на месте «адова ожога» – радость света или темнота пустоты. Но вечной боли не будет ни у кого.
— Послушайте, товарищ Печкин!
— А вы помалкивайте, товарищ пёс! Таких, как вы, на шапку троих надо!
О, если бы все мужчины были грубыми, а женщины – нежными, о, если бы всё было так просто!
Cлайд с цитатой