Я бы прыгнул в реку жалости, но, похоже, будет дождь.
Чувствую себя старой негодной барабанной палочкой.
Я бы прыгнул в реку жалости, но, похоже, будет дождь.
Однако могу поклясться, что это была именно жёлтая подводная лодка. Опять же, разве такое логично? Одно из двух — либо это один из неопознанных летающих объедков, либо плод моей фантазии. Но фантазия в моей голове, откуда?
— А что твои друзья здесь делают?
— Выставляются.
— А что выставляют?
— Да себя и выставляют.
— Это, должно быть, утомительно быть временем...
— Почему?
— Это же 24 часа в день...
— Не надо меня жалеть!
— Ну почему же все так говорят? Жалость — это прекрасно. Люди хотят понять, что происходит с человеком, сопереживают, поэтому и жалеют.
Люди обычно жалеют слепых, считая их беспомощными калеками, но незрячий корзинщик вызывал не жалость, а, скорее наоборот, — восхищение и даже зависть. Жалость, это ведь бессильный укор судьбе, изувечившей человека, не давшей ему возможности быть деятельным и сильным. А если человек не плачется на злую недолю, а, напротив, посмеивается над ней, изобретая сотню путей вместо одного-единственного, закрытого для него? И вот его-то возьмутся жалеть люди, на самом деле во всём ему уступающие?..
Велика моя жалость к малым мира по сего, и великая сила нужна мне, чтобы творить добро.