Историю переписывали до такого состояния, что даже сами историки в недоумении насчет того, что означает слово «история».
В Государственной думе четырех созывов не было с самого же начала ровно ничего государственного; в ней не было самой заботы о Государственном и Государевом деле, и она только как кокотка придумывала себе разные названия или прозвища…
Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий.
А если очень постараться и надеть на подданных розовые очки, то, конечно же, подданные станут верить каждому слову своего повелителя. Такое ведь уже не раз случалось.
Каждое событие человеческой жизни, — повторял Торп, — имеет свою историю. Для каждого чувства, для каждой тайны, для каждой временной точки прошлого имеется свое повествование, цель которого — растолковать суть.
Нет ничего проще, чем, когда уже известны все последствия, возвращаться к началу событий и давать различного рода оценки. И нет ничего сложнее, чем разобраться во всей совокупности вопросов, во всем противоборстве сил, противопоставлении множества мнений, сведений и фактов непосредственно в данный исторический момент.
В России история кончается плохо. В том смысле, что неохотно. Наша история продолжает давить на нас, а иногда — нас. Кажется, что в России вообще нет времени: актуально все. Исторические персонажи — наши современники и соучастники политических дискуссий.
Cлайд с цитатой