Книга Генри (The Book of Henry)

— Я хочу, чтобы меня запомнили, как лучшего игрока в вышибалы. И поэтому я собираюсь выиграть олимпийские игры. От этого наш мир станет лучше, потому что другие дети тоже захотят стать чемпионами. И это станет моим наследием Миру.

— Мы все хотим оставить свой след в жизни, но не для того, чтобы преодолеть экзистенциальный кризис. Рано или поздно, Томи, ты узнаешь, что вышибалы, не олимпийский вид спорта. Наше наследие, это не то, что написано в нашем резюме, не количество нулей в банковских счетах. Это люди, которые вошли в нашу жизнь, и то, с чем мы их оставим. Мы можем знать лишь одно, сейчас мы здесь. Будем стараться изо всех сил пока мы на этой Земле. Вот, что я думаю о наследии.

0.00

Другие цитаты по теме

В целом, люди славные. Я говорю в целом, потому что среди них попадаются и уроды. Но большинство всегда протянут тебе руку. Они то и дело удивляют нас, хотя как я уже говорил, не всегда.

— Реактивное образование.

— Что?

— На первый взгляд мы друг друга не переносим, но мы просто выражаем эмоции, противоположные нашим истинным чувствам. Ты мне нравишься... И я тебя оскорбляю. Ребячество, да. Но я ребёнок.

— Помнишь ту женщину, в магазине? Ты не попыталась ей помочь.

— Я же сказала. Это не наше дело.

— Когда один человек обижает другого, разве это не наше дело?

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но что я могла сделать?

— Если все будут так думать, то кто же тогда позаботиться о тех, кто не может постоять за себя сам?

— Что я должна была делать? Это могло кончиться насилием.

— Есть вещи пострашнее насилия.

— И что же это?

— Безразличие.

Если не готов потерять одного, потеряешь всех.

Советское наследие изживается не тогда, когда мы от него отрекаемся, но когда научаемся преодолевать отрицание советского наследия.

— Почему его зовут Желтый Пит?

— Ты видел его зубы? Самые желтые зубы в городе! И самые гнилые!

— Точно, точно *смех*.

Вчера произошёл пожар в соборе Парижской Богоматери. Весь мир с ужасом следил, как огонь уничтожает один из самых известных в мире памятников архитектуры. В соцсети сразу пришла полиция скорби и начала травить тех, кто неправильно переживает и тем более позволяет себе шутить над трагедией. Инстаграм и Фейсбук заполонили грустные эмодзи, москвичи понесли цветы к посольству Франции, Минкульт обещал прислать французам денег, а Путин не только выразил соболезнования, но и предложил отправить в Париж лучших российских реставраторов.

К сожалению, русские города не удостаиваются такой чести, как Париж. Русская культура и история никому не нужны. Люди, переживающие за Париж, совершенно спокойно сносят остатки исторического наследия в своих родных городах. Оно и понятно: за Париж переживать куда естественней. Это ужасно, что у парижских детей, что у детей наших чиновников теперь не будет прекрасного собора (хотя, конечно, восстановят: к счастью, разрушения не критичные, а интерьер вообще не пострадал). Что касается наших детей, то их судьба и воспитание мало кого беспокоит: «Русскому Ваньке хватит и торгового центра».

Как костёр, ты ничего не оставил после себя.

— Я тоже раньше был напуган, но это было до того, как я узнал.

— Что узнал?

— Что когда ты поймешь, что можешь делать, что угодно, ты становишься свободным. Ты можешь летать. Никто не посмеет до тебя дотронуться. Никто...

Говорят, что о человеке судят по тому, что он оставил после себя. Но как для богатых, так и для бедных самое ценное наследие — это любовь.