Всё на свете заставляет меня нервничать, кроме съёмок в кино.
Не удивлюсь, если скоро начнут делать фильмы, в которых ядерная война испепеляет род человеческий — но в финале У ВСЕХ ВСЕ В ПОРЯДКЕ...
Всё на свете заставляет меня нервничать, кроме съёмок в кино.
Не удивлюсь, если скоро начнут делать фильмы, в которых ядерная война испепеляет род человеческий — но в финале У ВСЕХ ВСЕ В ПОРЯДКЕ...
Почему я снял «Подземку»? Зачем я сделал всё это подводное безумие в «Голубой бездне»? Зачем я снял этот мрачный фильм о Никите? Не знаю. Снял и всё. Я делаю то, что делаю, потому что хочу этого, потому что я хочу изучать, искать новые вещи.
С учетом всех фильмов, в которых я снялась, получается, что на кинопленке зафиксирована вся моя жизнь начиная с девяти лет. Довольно странно это осознавать, ведь я не могу ничего с этим сделать – это уже не моя жизнь, это кино.
Мы живем в тяжелое время. Отправляясь в кинотеатр на премьеру, люди уже знают о фильме все. Благодарить за это нужно рекламу, интернет, телевидение, всю эту хрень. Люди сидят в темном зале кинотеатра и смотрят фильм, который могли бы и не смотреть, потому что им известно о нем все. Мне кажется, так мы и просрали само ощущение триллера.
«Ван Хельсинг»? Это тот фильм, где добро побеждает зло не без помощи предательства?
Если возможно, то я стараюсь играть в кино именно плохих парней — герой травмированный всегда вызывает у меня больше симпатии, чем герой, уверенный в себе. Вот почему я наверняка сыграю в третьей «Иллюзии обмана»: мне нравится ненадолго превращаться в дерзкого, наглого фокусника, ведь в жизни-то я застенчивый, тихий человек, а рос и вовсе даже без намека на какую-то социализацию. Что ж, это была хорошая подготовка для всех этих персонажей, которых я играю теперь.
Ты играешь в дурака на моих нервах...
Встречаются в холле американского небоскреба Кокшенов и Пуговкин.
— Эй, Джейк, хэллоу!
— О, хэллоу, Боб!!!
Про что не снято кино, того и знать не надо.
... Беда, пусть даже она и одна на всех, каждому достаётся в неравных долях.