— Ты думаешь о том же, о чем и я?
— Нет, я думаю о другом.
— Ты думаешь о том же, о чем и я?
— Нет, я думаю о другом.
— Ты знаешь ноты?
— Никогда такого не видел.
— Тогда смотри и ля, до, ми, соль. Понимаешь?
— Ты похожа на ангела.
И в конце концов понимаешь, что никто не способен по-настоящему думать ни о ком, даже в часы самых горьких испытаний. Ибо думать по-настоящему о ком-то — значит, думать о нём постоянно, минута за минутой, ничем от этих мыслй не отвлекаясь: ни хлопотами по хозяйству, ни пролетавшей мимо мухой, ни приёмом пиши, ни зудом.
Mысль о самоубийстве — это великое утешение: при поддержке её пережиты многие ужасные ночи.
(Мысль о самоубийстве – сильное утешительное средство: с ней благополучно переживаются иные мрачные ночи.)
Каждая мысль — как бы легкий удар по куску железа, под которым мы понимаем наше тело, и так это железо постепенно превращается в то, чем мы желаем быть.