NieR: Automata

— Бессмысленно пытаться разговаривать с Jean-Paul. Мы уже давненько прекратили попытки понять его. Всё, что он делает, это несёт всякую лабуду о нечто таком, что называлось «философией». Если он вас заинтересовал, попытайте удачу и поговорите с его последователями. По крайней мере, они изъясняются меньшим количеством слов.

— У него есть последователи?

— Больше фанаты, я полагаю. Но, да, у него не мало покупателей его товаров. Не спрашивайте меня почему. Некоторые запросто проникаются такими вещами, я полагаю.

0.00

Другие цитаты по теме

Кто открывает ворота взрывчаткой? Есть же другие, более лёгкие пути.

Не важно, сколько масла ты ему принесёшь, малыш, ты не сможешь починить своего брата.

Неполадки пока не обнаружены.

Хотя тестирование может казаться не активным, но оно всё ещё выполняется.

Дождитесь завершения тестирования...

— Nine S.

— Хм? В чём дело, мэм?

— Перестань звать меня «мэм».

— А?

— Не за чем быть столь формальным.

— Кстати, 2B...

— Да?

— Мои знакомые обычно зовут меня «Nines», так что...

— О.

— Ну, так что?

— Что?

— Я имею в виду, если хочешь, то можешь запросто звать меня Nines.

— Меня и так всё устраивает.

— О. Эм... ладно.

— В следующий раз будьте по внимательней. Это было опасно, мэм. Вы и есть 2B?

Меня зовут 9S. Прибыл что бы оказать поддержку.

— Принято.

— Та-а-ак, эта груда металла и есть Голиаф, за которым вы пришли?

— Нет, всего лишь очередная охранная система.

— О. Ну, э... Думаю, тогда следует найти нашу цель, да?

Поскольку я в полётном модуле, то осмотрю периметр.

— Согласна. А я продолжу двигаться наземным путём.

— 2B? Э, мэм?

— В чём дело?

— Я хочу переслать карту, которую я составил.

— Давай.

— Знаете, мэм, я рад, что вы здесь.

— Почему?

— Андроиды типа Сканер, «S» – одиночки. Шпионят в тылу и всё такое.

Обычно я работаю без партнёра. А с вами куда веселее!

— ... Отставить эмоции.

— В-виноват, мэм!

— И ещё кое-что, ... Прекрати звать меня «мэм».

— А?

— В этом нет необходимости.

— Хорошо. Тогда просто 2B!

В сражениях нет ничего хорошего.

— Хорошо, когда у тебя есть дом, в который ты можешь вернуться, ты так не считаешь?

— Что это значит?

— Нет, это просто я начинаю понимать, почему люди жили в домах.

— У тебя есть собственная комната в бункере?

— Да, но в Бункере трудно расслабиться, знаете ли.

Проходим мимо лиц, штрихов созвездий...

Раздав минуты, как буклеты у метро,

Мы незаметно как-то повсеместно

Живем по принципу простому домино.

На плечи оправдания, как накидка.

И как-то незаметно для себя

Мы совершаем первую ошибку

И тихо прячем ее где-то в закромах

Влюбляемся, привыкнем и забудем.

И запечатаем в разделе «в никуда»...

Что толку объяснять обычным людям

Как уязвима и чувствительна душа?

Случайно нацарапаем, навеки

Незаживляемые раны на груди.

Надежней сохраняя чеки,

Чем совесть, что по жизни нам нести.

Истратив попусту бездумно и бездарно

Часы, недели, месяцы, года,

Все реже замечаем фрагментарно,

Какой тропою мы зашли сюда.

И как прекрасен этот карминный закат..

О нем услышав только уха краем,

В безмолвной тяжести забвения лампад,

Мы как-то незаметно умираем.

Спросив себя, а как можно судить, какой вопрос более настоятелен, чем другие, я отвечу: тот, который обязывает к действию. Мне неведомы случаи, когда бы шли на смерть ради онтологического доказательства. Галилей, обладавший весьма значительной научной истиной, легче легкого отрекся от нее, как только над его жизнью нависла угроза.

В известном смысле он поступил правильно. Истина его не стоила того, чтобы сгореть за нее на костре. Вращается ли Земля вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли — все это глубоко безразлично. Сказать по правде, вопрос этот просто-напросто никчемный. Зато я вижу, как много людей умирает, придя к убеждению, что жизнь не стоит труда быть прожитой. Я вижу других людей, которые парадоксальным образом умирают за идеи или иллюзии, придававшие смысл их жизни (то, что называют смыслом жизни, есть одновременно великолепный смысл смерти). Следовательно, я прихожу к заключению, что смысл жизни и есть неотложнейший из вопросов.