Когда уходит любовь, остаётся блюз…
Вот такая вот музыка,
Такая, блин, вечная молодость.
Когда уходит любовь, остаётся блюз…
Я испытываю смешанные чувства, когда слушаю свою первую пластинку. У меня тогда были совсем другие представления о любви, о моем будущем, о том, в чем мое предназначение. О разрывах. Да обо всем. Сейчас я ко всему подхожу с другой стороны — но я рада, что у меня есть такие ориентиры определенного этапа моей жизни, к которым я могу возвращаться и говорить: «Вау, раньше я действительно, думала что «долго и счастливо» существует».
Давай разроем снег и найдём хоть одну мечту,
Ты сказала, ты знаешь — она живёт там.
Принесём домой, и оставим с собой до весны.
А потом с балкона отпустим её — пусть летит.
Колокольчик в твоих волосах звучит соль-диезом,
Колокольчик в твоих волосах...
Музыка – это массаж души. Одни предпочитают, чтобы их колотили, а другие любят, чтобы нежно гладили.
То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак.
Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки — но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо.
С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии — как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.
И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.
— Любите музыку? — спросила моя новая знакомая.
— Если она хороша и звучит в хорошем мире.
— В хорошем мире нет хорошей музыки. Воздух в хорошем мире не колеблется.
Важно чтобы музыка наиболее полно выражала состояние, мысль которую желает передать автор.
Как бы сильно я этого ни хотела, так не могло продолжаться вечно. Но что бы ни случилось, я знала, что часть меня всегда будет Ноа Флинну. Маленький уголок моего сердца всегда будет принадлежать Ноа. И впервые за всё время мне начало казаться, что всё возможно.