— Она лишь часть большого паззла.
— Ты когда-нибудь пытался собрать паззл без единственной не хватающей детали?
— Она лишь часть большого паззла.
— Ты когда-нибудь пытался собрать паззл без единственной не хватающей детали?
Надо пробовать новое. Выходить из привычных рамок. Иначе, можем запутаться в том, что делаем. Или в том, кем мы хотим казаться.
Мы не живем в справедливом мире, мы живем в этом. И я делаю все что в моих силах, чтобы сделать его лучше.
— Люди не должны умирать.
— Да ладно, Красный. Ты веришь в это?
— Я верю, что это не мне решать. И не тебе.
— Кто-то попросил тебя надеть этот костюм, или ты сделал это по собственной инициативе? Знаешь, что я думаю о тебе, герой? Я думаю, что ты приверженец полумер. Я думаю, ты человек, который не может довести дело до конца. Я думаю, что ты трус. Один неудачный день — и ты станешь мной.
— Тогда меня осенило. Ты знаешь, все это. В первый раз я почувствовал, насколько я устал, знаешь? ... Я просто устал, понимаешь?
Ты... Ты когда-нибудь уставал, Красный?
— Да.
Реально больно могут сделать лишь те, кого ты подпускаешь ближе всех. Те, кто забирается к тебе в душу и рвёт её на части, от чего тебе кажется, что лучше не станет никогда. Чёрт. Я... Я бы руку себе отрубил прямо здесь, в этой забегаловке, лишь бы еще хоть раз ощутить это чувство с женой. Моя женщина не разбила мне сердце, она... Она вырвала его, разорвала на куски, растоптала их и скормила псу. Она причинила мне столько боли, но больше она этого не сделает, больше я никогда этого не почувствую. Вот сидишь ты, нихрена не понимаешь, что у тебя это есть. У тебя есть всё, так что держись за это. Вцепись двумя руками и не отпускай.
— Люди не должны умирать.
— Да ладно, Красный. Ты веришь в это?
— Я верю, что это не мне решать. И не тебе.
— Кто-то попросил тебя надеть этот костюм, или ты сделал это по собственной инициативе? Знаешь, что я думаю о тебе, герой? Я думаю, что ты приверженец полумер. Я думаю, ты человек, который не может довести дело до конца. Я думаю, что ты трус. Один неудачный день — и ты станешь мной.
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.
— Это расследование продолжается. Но наши следователи близки к заполнению профиля.
— Профиль?
— Даже получил кодовое имя.
— Например? «Киллдозер» или «Тупица с пистолетом»?
— Не совсем. Они называют этого... Карателем.