Каким бы чужим ни был город, можно всегда посмотреть наверх и увидеть привычную картину.
Никто не захочет провести всю свою жизнь в магловском городе, если однажды видел ночное небо над Хогвартсом.
Каким бы чужим ни был город, можно всегда посмотреть наверх и увидеть привычную картину.
Никто не захочет провести всю свою жизнь в магловском городе, если однажды видел ночное небо над Хогвартсом.
– Я из приюта.
– А что такое приют?
– Ты правда не знаешь?
– Не-а, не знаю!
– Приют – это дом, где живут дети, у которых нет родителей. Сироты.
– Не, это место по-другому называется.
– Как?
– Бомбей. Чего ты улыбаешься, я серьезно. Бомбей наш дом, мы тут все кормимся как можем. А кормиться-то нечем. Не город, а ***ь.
Настоящая молитва – это когда посылаешь небесам светлую мысль, например «благодарю тебя» или «я люблю тебя». Это молитва. А как только начинаешь просить, молельная превращается в базар.
Геометрическое небо
В сетях обмякших проводов.
Лепнина туч висит нелепо
Над оголённостью голов.
Домов осаленные вепри,
Глухого транспорта засов,
А ты — в своём квадратном метре,
Как в затянувшемся лассо.
Распростёртые вверх этажи
В недоступно беззвучное небо,
Как стремленье бескрылой души,
В это небо глядящейся слепо.
И стоят эти злые дома
Подтвержденьем земного бессилья,
Поглощая в себе сквозь года
Позабытые пыльные крылья.
Один из самых простых способов любить город, в котором живешь, – время от времени смотреть на него глазами чужака (если, конечно, злая судьба не забросила тебя в совсем уж мерзопакостную дыру).
Я знаю — Небо, как шатер,
Свернут когда-нибудь,
Погрузят в цирковой фургон
И тихо тронут в путь.
Ни перестука молотков,
Ни скрежета гвоздей -
Уехал цирк — и где теперь
Он радует людей?
И то, что увлекало нас
И тешило вчера -
Арены освещенный круг,
И блеск, и мишура, -
Развеялись и унеслись,
Исчезли без следа -
Как птиц осенний караван,
Как облаков гряда.