Мирза Шафи Вазех

«Тому беда, кто жаждет разрушенья,

Кто ищет в трупах славу и забвенье.

Его молитвы не услышит Бог,

И своего не даст благословенья!» —

Так пел певец, и в золотой чертог

Влетела песнь, и шах пришел в смятенье.

— Кто там поет? — в волненьи шах изрек,

И мигом стражники пришли в движенье.

И пал певец во прах у шахских ног.

Что скажет он для своего спасенья?

— Ни в чем я не повинен, видит Бог,

Дар песнопенья — Божье озаренье!

— Я властен над тобой, — промолвил шах, —

И проклянешь ты, раб, свое рожденье!

— Ну что ж, — сказал поэт, — велик Аллах!

Чтоб делать зло, не надобно уменья.

Вершит убийство и зверье в лесах

И даже мертвый камень в миг паденья.

Погасло пламя гневное в глазах,

Правитель погрузился в размышленье.

Он поднял знаком павшего во прах:

— Ступай и не пытай мое терпенье!

С тех пор владыка, говорят, зачах,

С тех пор он смерти ждал, как искупленья,

До самого конца в его ушах

Звучала песня, словно осужденье.

И слышал царь, внушавший миру страх:

«Тому беда, кто жаждет разрушенья,

Того к себе не призовет Аллах,

И своего не даст благословенья».