Мне рассказывали потом, что Жан д'Аркур всю дорогу стоял, закинув вверх голову, и волосы его падали на шею, вернее, на жирные складки шеи. О чём мог думать такой человек, как он, которого везут на казнь, а он неотрывно смотрит на небо, словно струившееся между коньками крыш? Множество раз я задавался вопросом, о чём могут думать осуждённые на смерть люди в последние оставшиеся им минуты жизни?
Порой люди принимают за злополучную судьбу то, что по сути дела роковое следствие самой их натуры. И чем страшнее беды, тем глубже их корни.
Мы умираем не от старости, не от любви, не от войны — от неба синего до крайности, кричащего у нас в груди.
– Когда мы сравниваем нынешнюю жизнь человека на земле с тем миром, о котором мы ничего не знаем, мне кажется, она подобна стремительному полёту одинокого воробья через банкетный зал в зимний день. После мгновения уюта он исчезает из виду в заснеженном мире, из которого прилетел. Так и человек появляется на Земле всего лишь ненадолго, но о том, что было до него и что будет после, он ничего не знает.
Какая утрата, ваша светлость, самая невосполнимая для человечества?
– Достоинство.
– Нет. Он может восстановить своё достоинство своими деяниями.
– Может быть, честь?
– Нет. И опять же – он может найти способ её возвратить. Даже счастье, которое утратил, человек может вернуть.
– Тогда я не могу ответить, ваше величество.
– Время, ваша светлость. Время. Из всех утрат только время невозвратимо. Ведь его никогда не повернуть вспять.
Люди боятся умирать — но это только половина правды. На самом деле, они ждут, что всё закончится. Сами и торопят конец.
Выяснение отношений — лучший способ погибнуть... Воин — он самоубийца. А тут все воины. За себя сражаются, но всё равно воины. Им кажется, что это ради жизни. А на самом деле, ради смерти. Воин — это такая профессия, умирать.
И всем-то нам врозь идти:
этим — на люди, тем — в безлюдье.
Но будет нам по пути,
когда умирать будем.
Взойдет над пустыней звезда,
и небо подымется выше, -
и сколько песен тогда
мы словно впервые услышим!
Кроме непосредственной, что ли, прямой связи человека с жизнью, связан, соединён он с ней, наверное, ещё и через близких ему людей, и когда умирает один из них, вместе с ним умирает и какая-то часть самого человека, та сторона, та грань жизни, с какой он через умершего соприкасался.
На свете есть люди, которые должны умереть, но нет таких людей, чья смерть не имеет значения.
Странно. Иногда умирает сотня людей, и ничего не ощущаешь, а иногда — один, с которым в общем-то не многое тебя связывает, а кажется, будто это тысяча.
Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это. Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие.
Есть две вещи, которых люди боятся: это смерть и трудности. Те, кто пытаются бороться со смертью — идиоты. Но я не буду смеяться над теми, кто пытается преодолеть трудности. Люблю таких идиотов.
Cлайд с цитатой