Дэвид Герберт Лоуренс. Сыновья и любовники

Другие цитаты по теме

Да, женщины, тут нет ошибки,

Дана вам роковая власть;

Довольно вам одной улыбки,

Чтоб вознестись или упасть.

Слова, молчанье, вздох случайный,

Насмешливый иль скучный взгляд, -

И в сердце любящего тайно

Смертельный проникает яд.

Да, ваша гордость неуёмна;

У вас душа слаба, кротка,

И так же ваша власть огромна,

Как верность ваша коротка.

Как лепестки весеннего цветка

В глуши лесов таинственно тенистой,

Дрожать, при первой ласке ветерка,

Улыбкою загадочно душистой...

И на своём качаяся стебле,

В лазурь небес несут благоуханье...

И повторяют радостно земле

Любви и счастия горячие желанья...

Я вызову в тебе улыбку,

Когда печальна будешь ты.

Я знаю вредную привычку,

И сокровенные мечты.

Я принял все твои капризы,

Ты так похожа на меня!

Они со мной теперь по жизни,

С тобою я обрёл себя.

Вздыхаю, словно шелестит листвой

Печальный ветер, слёзы льются градом,

Когда смотрю на вас печальным взглядом,

Из-за которой в мире я чужой.

Улыбки вашей видя свет благой,

Я не тоскую по иным усладам,

И жизнь уже не кажется мне адом,

Когда любуюсь вашей красотой.

За взгляд — целый мир отдам,

за улыбку твою — всё небо,

за лобзанье... Не знаю сам,

чего б я не отдал за это!

В третье своё посещение он твёрдо решил улыбнуться ей, однако так забилось сердце, что он не попал в такт, промахнулся.

— Значит, ты не веришь в магию?

— Не верил, пока тебя не встретил... Твоя улыбка — вот настоящая магия.

Так пусть гремит во мне великим

оркестром, пусть немеет зал:

Да здравствует ее улыбка!

Да здравствуют ее глаза!

Если кого я люблю, я нередко бешусь от тревоги, что люблю

напрасной любовью,

Но теперь мне сдается, что не бывает напрасной любви, что

плата здесь верная, та или иная.

(Я страстно любил одного человека, который меня не любил,

И вот оттого я написал эти песни.)

Любовь может возвысить человеческую душу до героизма, вопреки естественному инстинкту, может подтолкнуть человека к смерти, но она хранит и боязнь печали.

Ее больше мучило предчувствие страдания, ведь уйти из этого мира — это значит не только упасть в ту пропасть, имя которой — неизвестность, но еще и страдать при падении.