Он ведет себя так, будто мир — это огромный сверкающий подарок, который он разворачивает каждое утро.
Кент встает и обнимает меня. Я утыкаюсь лицом ему в плечо и всхлипываю. Он крепко прижимает меня к себе и что-то бормочет в волосы, и, прежде чем я полностью уступаю и отдаюсь на волю потока темноты, у меня возникает престранная, глупая мысль, что моя голова и плечо Кента созданы друг для друга.
Мне кажется, мир нуждается в кинематографе так же, как тяжелораненый нуждается в обезболивающем.
В детстве мечтаешь поскорее вырасти, а позже жалеешь, что не можешь снова стать ребенком.
Поразительно, как сильно меняются люди. Например, в детстве я любила лошадей, «Лукуллов пир», Гусиный мыс и многое другое, но со временем на смену им пришли подруги, эсэмэски, сотовые телефоны, парни и шмотки. Довольно печально, если задуматься. Как будто в людях нет ничего постоянного. Как будто что-то рвется, когда тебе исполняется двенадцать, или тринадцать, или в каком там возрасте превращаешься из ребенка в подростка, после чего становишься совершенно другим человеком. Возможно, даже менее счастливым. Возможно, даже более плохим.
Он кладёт руку мне на шею и притягивает к себе. Мои губы покалывает от прикосновения его мягких губ. Я закрываю глаза, и в темноте распускаются прекрасные цветы, кружащиеся, словно снежинки, и колибри в моём сердце трепещут крылышками в такт. Я растворяюсь, исчезаю, плыву в пустоте, точно в своём сне, но на сей раз это приятное чувство — словно я парю, словно я совершенно свободна. Другой рукой он отводит волосы от моего лица; я ощущаю каждое прикосновение его пальцев и думаю о звёздах, падающих с неба и оставляющих за собой пылающий след. В этот миг — сколько бы он ни длился, секунды, минуты, дни, — когда он выдыхает моё имя мне в губы и оно смешивается с моим дыханием, я понимаю, что это был мой первый настоящий поцелуй.
Cлайд с цитатой