Какая хрупкая система: рушится из-за горсти ягод.
Однако не стоит недооценивать вред, который могут нанести человеческие ногти, особенно если застать жертву врасплох.
Какая хрупкая система: рушится из-за горсти ягод.
Однако не стоит недооценивать вред, который могут нанести человеческие ногти, особенно если застать жертву врасплох.
Нет, я открытая книга. Кажется, люди узнают мои секреты раньше меня самой.
— Серьёзно? По-твоему, я не свихнулась? Ты правда со мной?
Словно гора с моих плеч свалилась. На плечи Гейла.
— По-моему, ты, конечно, свихнулась, но я с тобой.
Обязательно наступает время, когда нужно перестать убегать, а вместо этого развернуться и посмотреть в лицо опасности. Самое сложное — найти в себе мужество.
Как бы я ни поступила, кому-то всегда будет больно.
— Я чувствую...
— Что ты чувствуешь?
— Надежду.
«Отпусти их, — велю я себе. — Попрощайся, забудь». Собрав последние силы, поочередно представляю себе каждого из них и мысленно отпускаю на волю, словно птиц из надежных клеток в моей груди, накрепко запирая дверцы, чтобы никто не вернулся.
Самое громкое «нет» лучше томления в неизвестности.
— Слушай, а почему я не чувствую, когда ты видишь плохие сны?
— Трудно сказать. Кажется, я не мечусь и не вскрикиваю. Наоборот, просыпаюсь — и словно цепенею от ужаса.
— Будил бы меня, — говорю я, вспомнив, как сама тормошила его дважды, а то и трижды за ночь. И как долго ему приходилось меня успокаивать.
— Зачем? — возражает Пит. — Чаще всего я вижу, что потерял тебя. Открываю глаза — ты рядом, и все хорошо.
Раз уж отчаянные времена требуют отчаянных действий, значит, мне теперь дозволено всё.