— Не представляю, как можно обещать любить кого-то вечно? Но если ты чувствуешь это, то как это может пройти? Просто пройти.
— Люди могут разлюбить, я полагаю.
— Что ж, это отстой.
— Да, но это хотя бы значит, что сначала они были влюблены.
— Не представляю, как можно обещать любить кого-то вечно? Но если ты чувствуешь это, то как это может пройти? Просто пройти.
— Люди могут разлюбить, я полагаю.
— Что ж, это отстой.
— Да, но это хотя бы значит, что сначала они были влюблены.
— Вселенная просто огромная…
— Вселенная огромная…
— Мы должны заниматься чем-то значительным. Мы даже не точки.
— Но каждый день решаем вопросы жизни и смерти, хотя на каком-то уровне кажется, что все не важно…
— Бессмысленно.
— Если на частоту, все мы просто случайности. Просто по стечению обстоятельств, мы сейчас сидим не в месте, хуже, чем этот подвал, не в какой-то дыре Южной Азии, не на севере Исландии и не в знойной пустыне Африки.
— Что есть, то есть. Мы такие какие есть. Здесь и сейчас. Я думаю это важно, потому что без меня, без тебя все было бы иначе.
— Вряд ли бы без меня что-то бы изменилось.
— Я была бы другой. Мои действия влияют на тебя, твои действия влияют, не знаю, на Алекса Стендела, который влияет на Джессику Девиз…
— Она на Джастина Фоули, тот на Зака Димси, затем миссис Бренди, далее Тони Подилье.
— И так далее.
— Если подумать мир огромен.
— Вселенная бесконечная.
— Бесконечность, забавно мы используем это слово, не понимая его смысл.
— Может… Любовь?
— Любовь?
— Может любовь можно понять через бесконечность? Когда у любви нет границ, когда она вечная, может это и есть бесконечность?
— Да, возможно…
— Я не смог... Я не смог сказать ей. Не смог обнять её. Я убил Ханну. Как ты и сказал.
— Я сказал мы все убили Ханну.
— Как же мне теперь с этим жить?
— Так, как сможешь.
Люди должны брать ответственность за свои действия и, так или иначе, принимать обстоятельства.
Тютчев сам был цензором. Когда-то советник посольства в Турине и уполномоченный в Мюнхене, он свернул свои паруса в Петербурге, бросив якорь в мутных заводях у Певческого моста, где и числился старшим Цербером, обязанным «тащить и не пущать». А что делать иначе? Как правило, поэт влюблялся в замужних женщин, уже имевших детей, потом рождались дети от него, и, наконец, любимая Леля тоже не бесплодна, — жить как-то надо...
Заняться бегом стоит хотя бы ради того, чтобы снова пережить состояние, похожее на влюбленность, — учащенное сердцебиение и прерывающееся дыхание.
Если я в кого-нибудь влюблена и начинаю думать о нем, как об источнике радости, я теряю себя. Я должна напоминать себе, что источник радости и любви всегда во мне, что я испытываю любовь снаружи только потому, что она есть внутри меня.
Однажды я встретил на улице влюбленного нищего. На нем была старая шляпа, пальто потерлось на локтях, башмаки его протекли, а в душе сияли звезды.
Ощущая своё несовершенство, мы всегда ищем кого-то, кто мог бы нас дополнить. Когда же через несколько лет или месяцев любовной связи мы по-прежнему чувствуем, что нам чего-то не хватает, то обвиняем в этом своих партнеров и с головой бросаемся в новую, более многообещающую связь. Это может длиться сколько угодно и превратиться в серийную полигамию, пока однажды мы не осознаем, что другой человек может внести в нашу жизнь много сладостных моментов, но только мы сами отвечаем за собственную законченность и совершенство. Никто, кроме нас, не может осуществить нашу самореализацию, и утверждать обратное — значит опасно заблуждаться и заранее обрекать на неудачу любые отношения, в которые мы вступаем.