Я ненавижу себя. Я хочу быть другим человеком, с другим лицом.
Не ругайте себя за прошлое, совсем скоро рассеется дым.
Я так хотел быть хоть раз хорошим, но опять оказался плохим.
Я ненавижу себя. Я хочу быть другим человеком, с другим лицом.
Не ругайте себя за прошлое, совсем скоро рассеется дым.
Я так хотел быть хоть раз хорошим, но опять оказался плохим.
Я не могу назвать писателя, чья жизнь была бы лучше моей. Мои книги все изданы, мои книги есть во всех школьных библиотеках и, когда я выступаю перед публикой, мне аплодируют ещё до того, как я начну говорить.
Я могу в какой-то момент быть чересчур горячим, быть может, даже грубым, но никогда не буду вульгарным, могу убить, но не оскорбить, могу назвать вещи своими именами, но никогда не разрешу себе пошлого намёка, я сам придумываю свои шутки, которые рождаются вдруг, по воле случая, но никогда не цитирую оперетту или юмористические журналы.
Я отношусь к типу людей, которые любят и ценят уединение. Я люблю быть один. Или вернее так: быть одному мне совсем нетрудно.
Я плохо переношу дни, когда мне бывает хорошо.
Во мне шевелилось смутное подозрение — на подсознательном, разумеется, уровне, — что, по мере того, как бы меняешься сама, то, что казалось тебе пределом мечтаний каких-нибудь три года назад, тебе новой таковым уже не кажется.
Чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой.
Я живу в своем детстве, располагаюсь в нем поудобнее, как на кушетке у психоаналитика.
Есть те, кто рождены, чтобы зарабатывать деньги, а есть те, кто рождён их тратить.
Я поступила в школу актёрского мастерства. И на тот момент мама ничего мне не сказала. А когда я окончила школу после моего выступления, она подошла ко мне и сказала: «Тебе надо этим заниматься». И для меня это были самые главные слова.