Разглядывая котенка у себя на руках, я вдруг поняла, что отнюдь не глаза служат зеркалом, в котором отражаются все чувства и мысли. Их передают окологлазные мышцы. Именно они поднимают и опускают уголки, собирают вокруг глаз морщинки радостного удивления и придают им угрожающий прищур. И пусть самих глаз у котенка не было, но мышцы были невредимы. Судя по ним, его глаза сейчас были бы полузакрыты, а выражение было мне на редкость знакомо — оно часто появлялось на мордочках моих кошек — выражение полного довольства. То, с какой легкостью к нему пришло это выражение, было хорошим признаком: все говорило о том, что, несмотря на случившееся, в его маленькой кошачьей душе жила вера, что он все равно найдет себе место — место, где ему будет тепло и спокойно.
Гвен Купер
Cлайд с цитатойА вот упорству его можно было только позавидовать: сколько бы он ни натыкался на миску с водой или неправильно рассчитывал высоту, запрыгивая на стул, сколько бы ни бился о ножку стола, позабыв о ней, он продолжал идти вперед. Казалось, он твердил себе: «Там, по другую сторону преграды, есть такое место, куда я должен обязательно попасть — там ждут меня подвиги, которые без меня никто не сможет совершить». В поисках этого места и метался наш герой. Мало того, он еще и придумывал собственных героев и слагал свои мифы о богах. Зачем? Затем, что мифы для того и нужны — объяснить необъяснимое. Он был Одиссеем. И он же был слепым рассказчиком, который выдумал Одиссея, а жизнь ему представлялась бескрайним эпосом потому, что границ он попросту не видел.
Его оптимизм и отвага были врожденными — эти качества можно в себе воспитать, но научить им нельзя.
Моя философия по поводу домашних питомцев не расходится с той, что я исповедую по отношению к детям: что дано, то дано, и не тебе решать, как быть; твоё дело — любить, любить безоговорочно, презрев несносный характер и недостатки.
Сердце мое заходится от того, что если бы в нашем мире было много миров, то в лучшем из них Гомера нашли бы всего-то одной неделей раньше, и тогда глазная инфекция из стадии «серьезной» ни за что не переросла бы в стадию «неизлечимой». Но тогда в том, лучшем, чем наш, мире Гомер так и не вошел бы в мою жизнь.
Во мне шевелилось смутное подозрение — на подсознательном, разумеется, уровне, — что, по мере того, как бы меняешься сама, то, что казалось тебе пределом мечтаний каких-нибудь три года назад, тебе новой таковым уже не кажется.
Когда видишь в другом что-то по-настоящему стоящее, то отговорки, как то: «не самое подходящее время» или «отрицательный баланс в банке» — для тебя перестают существовать. Ты говоришь себе: «Надо быть сильной» и начинаешь строить свою жизнь заново, чтобы сохранить это стоящее настоящее.
Сердце мое заходится от того, что если бы в нашем мире было много миров, то в лучшем из них Гомера нашли бы всего-то одной неделей раньше, и тогда глазная инфекция из стадии «серьезной» ни за что не переросла бы в стадию «неизлечимой». Но тогда в том, лучшем, чем наш, мире Гомер так и не вошел бы в мою жизнь.
Во мне шевелилось смутное подозрение — на подсознательном, разумеется, уровне, — что, по мере того, как бы меняешься сама, то, что казалось тебе пределом мечтаний каких-нибудь три года назад, тебе новой таковым уже не кажется.
Когда видишь в другом что-то по-настоящему стоящее, то отговорки, как то: «не самое подходящее время» или «отрицательный баланс в банке» — для тебя перестают существовать. Ты говоришь себе: «Надо быть сильной» и начинаешь строить свою жизнь заново, чтобы сохранить это стоящее настоящее.