— Почему ты не любил нас, пап?
— Я любил вас, но себя я любил больше.
— Почему ты не любил нас, пап?
— Я любил вас, но себя я любил больше.
Отец прав настолько, насколько неправа мать. Но оба правы по-своему по отношению к детям.
Ты не помнишь его глаз,
Ты не помнишь его рук,
А он очень тебя любил,
Но ушел почему-то вдруг.
Он ночами к тебе вставал,
Он тебя на руках носил,
Ведь он очень тебя любил,
Ведь он очень тебя любил...
Он сказал с поцелуем «Жди...»
И с улыбкой ушел в рассвет.
Ведь он очень тебя любил,
Но прошло почти двадцать лет.
Он тебе подарил жизнь,
Ты плыви по теченью рек,
Только помни — тебя он любил
И молись за него век.
За окном дождик тихо заплакал,
А у нас красота за столом -
День рожденья сегодня у мамы,
И родных, и друзей полон дом.
И бокалы на скатерти тонкой,
Нет счастливее маминых глаз,
Кто-то крикнул родителям «Горько!»,
А раз так, значит, жизнь удалась!
С днём рожденья, мама!
Обними меня.
Держит и спасает нас любовь твоя.
С днём рожденья, мама,
Пусть берегут тебя
И земля, и небо,
И любовь моя.
И земля, и небо,
И любовь моя.
Первая женщина у мужчины, которую он любил и будем любить всегда — мама, а первый мужчина у женщины, которого она любила и всегда будет любить — папа.
Я смотрела на снежинки и все еще слышала голос отца.
Совершенно необыкновенный, добрый и самый ласковый в мире голос.
И вдруг я так пронзительно ясно осознала, что никогда... никогда уже не буду жить рядом со своим папой... вот так запросто, как в детстве, идти с ним по улице, взявшись за руки, я никогда... никогда не смогу отвезти его в деревню... Мой папа... Мой отец... Самый сильный и мудрый мужчина на земле...
И все-таки... Все-таки у меня есть возможность слышать его и хотя бы изредка видеть...
Слава Богу, что у меня есть папа...
Настало время спать, и маленький зайчонок крепко ухватил большого зайца за длинные-длинные уши.
Он хотел точно знать, что большой заяц его слушает.
— Знаешь, как я тебя люблю?
— Конечно, нет, малыш. Откуда мне знать?..
— Я люблю тебя — вот как! — и зайчонок раскинул лапы широко-широко.
Но у большого зайца лапы длинней.
— А я тебя — вот как.
«Ух, как широко», — подумал зайчонок.
— Тогда я люблю тебя — вот как! — и он потянулся вверх изо всех сил.
— И тебя — вот как, — потянулся за ним большой заяц.
«Ого, как высоко, — подумал зайчонок. — Мне бы так!»
Тут зайчонок догадался: кувырк на передние лапы, а задними вверх по стволу!
— Я люблю тебя до самых кончиков задних лап!
— И я тебя — до самых кончиков твоих лап, — подхватил его большой заяц и подбросил вверх.
— Ну, тогда... тогда... Знаешь, как я тебя люблю?.. Вот так! — и зайчонок заскакал-закувыркался по полянке.
— А я тебя — вот так, — усмехнулся большой заяц, да так подпрыгнул, что достал
ушами до веток!
«Вот это прыжок! — подумал зайчонок. — Если б я так умел!».
— Я люблю тебя далеко-далеко по этой тропинке, как от нас до самой реки!
— А я тебя — как через речку и во-о-о-он за те холмы...
«Как далеко-то», — сонно подумал зайчонок. Ему больше ничего не приходило в голову. Тут вверху, над кустами, он увидел большое тёмное небо. Дальше неба ничего не бывает!
— Я люблю тебя до самой луны, — шепнул зайчонок, и закрыл глаза.
— Надо же, как далеко... — Большой заяц положил его на постель из листьев.
Сам устроился рядом, поцеловал его на ночь и прошептал ему в самое ухо:
— И я люблю тебя до самой луны. До самой-самой луны... и обратно.
— Папа, ты меня любишь?
— Доченька, конечно, я тебя люблю, но «Star Treck» я люблю не меньше, да к тому же он начался раньше.